Самое гадкое на свете состояние духа. Я ничего не хочу. Говорить с людьми, думать о них невероятно сложно, а молчать ещё сложней. Отношение к учебным обязанностям более чем небрежное, от этого мне ещё тяжелее, но иначе я сейчас не могу. Спасает только чтение "Обрыва" да лекции Михаила Васильевича. Когда и чем это кончится, не знаю, и если кто-то сейчас спросит у меня, в чём причина такого состояния, я не отвечу вразумительно. Ну не оттого же, в самом деле, что он не хочет ничего видеть?
А я дошла уже до крайней степени. Мои стихи, мои бедные стихи во всё горло кричат о моей любви, осталось только начать подбирать рифмы для его имени. Он не прислушивается. В общении я докатилась до того, что всё чаще заговариваю о личном. Он не видит. В какой-то момент я поняла: у меня нет надежды на то, чтоб он меня понял без моих прямых слов. И вот меня кидает от одного состояния к другому. То я не хочу ему ничего открывать, осознавая бесполезность этого поступка. Это будет пуля, зря выпущенная из пистолета, не достигшая цели. А иногда я как бы хочу отомстить ему за то, что он меня не понял, и огреть его своим признанием так, как подошедший сзади приступник неожиданно бьёт бейсбольной битой по голове. Но ведь он не виноват, что не видит моего сердца, так же, как я не виновата в том, что не вижу его лица и костюма. Эта мысль останавливает меня, но вслед за ней рождается другая: "А делать-то мне что?" Только теперь осознала, что всё это время жила иллюзиями, всё-таки, у меня была надежда на то, что он возьмёт и поймёт меня со всеми моими чувствами, и вдобавок после этого не отречётся от меня. А вот теперь приходится безжалостно выкидывать из себя остатки этих иллюзий. А они не хотят вылезать из души, при насильственном их вытаскивании цепляются за неё, больно царапают. Да, у меня никогда не было поводов ни на что надеяться, да, я порой не знаю, чего хочу от себя и от него, да, меня можно обвинить в непоследовательности мыслей даже в этом посте, но что ж мне делать? И чего от себя ожидать? Во мне появилась какая-то патологическая пустота, простите меня за неё и за все эти истеричные излияния, но я действительно в каком-то угаре.