Приходи позавчера.
Молчи. И приходи позавчера.
© Copyright: Юлия Мороз,
Маленькая женщина, ищущая мщения, способна опрокинуть судьбу.
Ф. Ницше
Часть первая. Страдалица.
I
читать дальшеБыл тихий погожий вечер начала июня. Солнце садилось, но было ещё светло, когда у ворот большого сельского дома остановились жигули. Водитель, высокий плотный мужчина с короткой стрижкой, вышел первым. За ним последовала грузная женщина с небольшой сумкой в руках и выражением безмерной усталости на немолодом лице. Водитель открыл заднюю дверь машины, из неё выползли две молоденькие девушки, обе черноволосые и чернобровые, у каждой в руках было по сумочке.
Это была семья Котляровых: Владимир Николаевич, его супруга Варвара Алексеевна, их дочери Вера и Оля. Девушки на днях закончили очередной учебный год, Вера десятый, а Оля восьмой класс. А тут Владимиру впервые за последние шесть лет дали двадцативосьмидневный отпуск на работе, вот он и вывез семью в деревню, где они с Варварой жили несколько лет после свадьбы. Дом их был давно продан, поэтому они решили, как и шесть лет назад, остановиться у хорошей знакомой, Марины Станиславовны Минниковой, к дому которой и подъехали сейчас. Все были несказанно рады окончанию долгой и утомительной дороги. Старшая девушка Вера, обладавшая более высоким в сравнении с сестрой ростом и сильнее похожая на отца, выйдя из машины, подняла голову к небу, посмотрела на заходящее солнце.
-Закат… У-ух, коле-енки!..- произнесла она устало. Подъезжая к деревне, она всё время думала, с какими словами ступит на землю, по которой в последний раз ходила так давно, и теперь немного расстроилась, что её первые слова были такими прозаичными. Оля, более похожая на мать, но ещё хрупкая вследствие возраста, не сказала ничего.
Навстречу приехавшим уже выходила хозяйка дома, тётя Марина, энергичная низенькая старушка лет шестидесяти, сгорбленная, с трудовыми мозолистыми руками и по-молодому подвижным лицом.
-ох, горе моё луковое! К обеду их ждали, вся семья не ела ничего, а они только к ужину прибыли!
-Не наша вина, тётя Марина,пробка большая на дороге была,- проговорил Владимир Николаевич, несмотря на усталость нашедший в себе силы улыбнуться.
-Ладно, будто я не смыслю! Уж привычка такая у меня – ворчать по сто раз на дню. Ну, здравствуйте, молодёжь. Ты, Владимир, заводи карету свою во двор, да не вздумайте ничего сегодня делать, завтра с утра раскидаетесь. Сын баню истопил недавно, после ужина помоетесь. Верочка, Олюшка, рада видеть. Ой, как выросли-то! Скоро замуж выдавать будем.
Так говорила Тётя Марина, входя с гостями во двор. Из дому уже вышли её сын, сноха и внуки. Они здоровались с гостями, суетились, собирали на стол. Как полагается, активнее всех бегал четырёхлетний Пётр. Старших Котляровых первое время пытались расспрашивать о дороге, но те только и могли, что кивать головой и отвечать односложно, так что скоро их оставили в покое. Вера и Оля хоть и устали, но молодость помогла им легче перенести это, так что девушки оживлённо беседовали со старшим внуком хозяйки Игорем, шестнадцатилетним рыжим парнем с веснусчатым лицом и беспрестанно шныряющим туда-сюда взглядом. Тот поведал им о деревенских разностях, пересказал анекдотические сплетни, ходящие среди местной молодёжи, и между прочим сказал:
-Кстати, Веерка! На днях Матюха приедет. Он в теме, что вы здесь.
Вера подняла на Игоря несколько изумлённые глаза:
-Гриша? Матвеев? Да ты что!
Оля хитро подмигнула Игорю и слегка задела локтем Веру, которая тотчас придала своему лицу полубезразличное выражение.
-Ты, что ли, доложил ему?- сказала Оля со смехом.
Игорь хотел было ответить, но тут тётя Марина звонко проговорила:
-Эй, трындёжники! Ужин на столе!
Хозяева и гости сошлись в кухне. Это была большая светлая комната с длинным деревянным столом посередине, вокруг которого уже стояло девять стульев. Ужинали недолго. После ужина Владимир Николаевич с женой пошли в баню, а Вера с Олей в сопровождении тёти Марины пошли в одну из двух загодя отведённых Котляровым комнат. Впечатлительная Вера даже немного прослезилась: всё так же, как шесть лет назад, а она за эти годы так изменилась.
Комната была прямоугольной. В ней были две кровати, изголовье одной примыкало к единственному окну, изголовье другой - к стене. В ногах у кроватей стояли тумбочки. Когда тётя Марина ушла, сёстры первым делом договорились, что кровать у окна будет занимать Вера, а кровать у стены – Оля. Каждая поставила около своей кровати свою сумку, вытащила нужные на завтра вещи и аккуратно сложила на тумбочку. Закончив эти дела, они сели на кроватях, ожидая возвращения родителей из бани с тем, чтобы заменить их там.
-Значит, Олька, он тоже будет здесь…- задумчиво проговорила Вера.
-тебе-то что с того? Или это тебя ещё колышет? Думаешь, он тебе поможет Николушку твоего позабыть? Вот ты перед Игорьком спалилась, а он твоему досточтимому Гришке всё сообщит, имей в виду.
-отвали со своими глупостями! Ничуть меня это не колышет, и Николушку я не забуду никогда. И чем это ещё я спалилась? Я ведь Григория давно уже не люблю. Ты пойми, я несколько лет его не видела. Просто мне интересно знать, какой он теперь…
-Да всё такой же, можешь быть уверена! Разгильдяем был, разгильдяем и останется,- ответила Оля, потом, чуть наклонившись, спросила:
-Что, фотку, где твой Николушка с Митькой, взяла с собой?
-А как же! Взяла, конечно, и на окно поставлю.
-да-а, сестра,- покачала головой Оля.
Тут они увидели в окно возвращающихся из бани родителей, мигом встали и вышли из комнаты, затем последовали во двор. Помывшись, вернулись в дом и, не теряя ни минуты, легли спать.
Сложный день закончился.
II
читать дальше На следующий день Владимир Николаевич изменил себе и пробудился вскоре после рассвета, что случалось с ним достаточно редко. Списав это на возбуждение нервов, вызванное тяжёлой дорогой, он не стал тревожиться по этому поводу. Чтобы не беспокоить ещё спящую жену, он тихо встал и вышел из комнаты, затем пошёл во двор и сел на ближайшую к дому скамью, стал оглядывать двор и видный через забор переулок.
Тётя Марина уже выполняла работу по хозяйству. Увидев Владимира, она остановилась, поставив на землю два ведра, которые несла в руках.
-Что, Владимир, теперь пташкой ранней стал?
-Нет, это только сегодня меня перемкнуло, а так в выходной раньше девяти встать ох как сложно,- пояснил Котляров.
-Вот и молодец, что встал, а то я голову ломала, когда и как тебе сказать, чтоб твоя благоверная не осерчала. Слушай: Аннушка в райцентре у Антеевых с дочкой гостит. Повидаться бы тебе с ней, что ли? Всё-таки сестра родная, не какая-нибудь десятая вода на киселе.
Варя… Не простит…- забормотал Котляров, явно озадаченный.
-Вот что, глава семейства,- не без иронии сказала тётя Марина, -Я тебя о сестре известила, а ты делай, что хочешь.
Она подняла свои вёдра и пошла с ними в направлении огорода.
Котляров остался сидеть на скамье, не зная, что делать. Он очень хотел видеть старшую сестру, с которой не видался уже лет десять, поговорить с ней о детстве, о любимой матери и покойном отце. Но нелюбовь Варвары к Анне была слишком велика, чтобы Варвара разрешила ему эту встречу. Он не знал причины этой нелюбви, но она наложила отпечаток на всю его семейную жизнь. Однажды Варвара ультимативно потребовала от Владимира выбрать между жизнью с ней и общением с сестрой и матерью, ради маленьких дочерей он согласился не видеться с Анной, но всегда хотел с ней встречи. И вот это задавленное годами желание видеть сестру с новой силой родилось в душе Владимира после слов тёти Марины.
-Папуля, привет!- раздался рядом с Владимиром голос Веры, вырвавший его из раздумий. Дочь, по-утреннему свежая, села рядом с ним.
Она была в прекрасном настроении, ни следа вчерашнего дня с его тяжёлой усталостью не было в её лице и душе, она радостно смотрела на всё, стараясь как можно больше почувствовать и понять. Но что с отцом? Он не ответил на её приветствие, хмурится, видно, его угнетает какая-то тяжёлая мысль.
-Пап! Что с тобой, ты хмурый, как семь двоечников!
Он хотел отшутиться, как обычно, но неожиданно для себя самого Владимир рассказал Вере о разговоре с тётей Мариной и своих мыслях.
-И что мне теперь делать, совсем не знаю,- закончил он.
Вера задумалась, наморщив свой высокий лоб. Она тоже очень хотела видеть тётю Аню, которую видела только раза два в детстве, но всё равно любила. Она полюбила тётю Аню ещё тогда, когда отец, посадив четырёхлетнюю Верочку на колени, мечтал вслух: «Мы с тобой когда-нибудь к моей маме в гости поедем. Там ещё тётя Аня есть, сестра моя. У неё муж, дядя Коля, сын Артём и две дочки, Вика и Лиля. Приедем с тобой, моя мама – тебе она бабушка – пирожки испечёт, а дядя Коля на машине прокатит. А тётя Аня куколку тебе красивую подарит». В один миг вспомнила всё это Вера, и захотелось ей хоть в чём-то, хоть частично реализовать ту давнюю сказку, которая так и не стала былью.
-Там в райцентре Лика живёт, помнишь её? Ты с папой её знался, помнишь?- проговорила Вера после некоторого молчания.
-Ну, помню,- ответил Владимир.
-Тогда можно маме сказать, что мы с тобой едем к Лике, что я хочу видеться с Ликой, а ты с её отцом. А сами покатим к тёте Ане. Понял?
Вера сказала это так, как если бы произносила что-то донельзя простое, всем известную и понятную мысль. Владимира это удивило.
-Ты вот так просто предлагаешь обмануть маму?
Вера слегка вспыхнула, но несмотря на эмоции у неё хватило сообразительности ближе наклониться к отцу:
-Ты сказал мне, что не знаешь, как поступить. Я предлагаю вариант. Можешь меня не слушать, конечно, но ничего умнее я не предложу. А если тебя тревожит, что ты станешь обманщиком, то не сокрушайся. По мне, обманом на обман мы вправе ответить. Не мне тебе рассказывать, сколько раз мама нас дураками делала. Не криминал, если в нашей шкуре посидит. Всё будет путём, если, конечно, ты никогда ей ничего не скажешь. А нет – так иди и обрадуй её, а мы поглядим, что потом с тобой станется!
Вера ещё подумала:
-Ну, ладно: ты обманывать не будешь, я обману. Как тебе такой вариант? Ты подумай, если всё-таки действительно хочешь с тётей Аней увидеться, мигни мне, и я наплету маме про Лику. Тема закрыта.
Вера встала и пошла широким шагом к калитке, вышла в переулок. Владимир знал: Вера ходит так, если её переполняют эмоции, будь то радость или раздражение. Нетрудно было Владимиру понять, что дочь раздражена, раздражена именно на него, пытающегося не допустить обострения отношений с Варварой и всё-таки сильно желающего видеть Анну.
Вернулась тётя Марина:
-Ну, что, Николаич?
-Глупость сотворил я, брякнул всё Вере, а она предложила Варю обмануть, сказать, что к Олегу и Лике едем, ещё и сердится, что я спорить стал. Сама, сама ведь обмануть Варю задумала, будто не знает, что потом будет…
-Тю-у-у!- безнадёжно протянула тётя Марина, -в семейной вашей жизни сам чёрт не разберётся. Что хотите делайте, слова не скажу!
Владимир Николаевич опять остался один и крепко задумался. «А может, согласиться? Как знать, может, в последний раз в жизни её увижу, и шанса больше не будет, а так спрошу хоть о маме, поговорю с родным человеком. Ладно, была не была. Найду, как Варе объяснить».
Тем временем Вера, не зная о принятом отцом решении, в раздражении шагала по переулку. «Все люди как люди,- думала она, -общаются с родственниками, живут в мире, а не в страхе перед домашним взрывом. А мы что? Ах, маменька огорчится! Ах, маменька не позволит! Вот завтра будет ей угодно, чтобы мы все в костёр прыгнули, то-то потеха будет! Надоело!"
Долго так размышляла Вера, затем, устав от активной ходьбы и несколько успокоившись, вернулась во двор. Отец даже встал ей навстречу:
-Вер, погоди, согласен я. В последний раз хочу её видеть. Только страшновато мне.
-Тебе не надо будет ничего делать, только с моими словами соглашаться. Я всё устрою.
На том и поладили.
А дом тем временем стал пробуждаться. Встал сын тёти Марины, дядя Антон, рослый усатый мужчина лет сорока с прямыми светлыми волосами, всегда серьёзный, очень начитанный. Он вместе с семьёй осознанно выбрал деревенскую жизнь, круглый год жил в доме матери и ни за что не хотел переселяться в город. Встала его супруга, тётя Лиза, красивая, очень стройная и не нуждающаяся в косметике работящая женщина, во всём подстать мужу. Она стала готовить завтрак, дядя Антон пошёл проведать скотину, тётя Марина уже заканчивала работу в огороде. Встала наконец и Варвара Алексеевна, объявила, что заглянула к Оле, та всё ещё спит мёртвым сном, но по времени ей скоро вставать. Через некоторое время тётя Лиза подала к столу аппетитно выглядевшие макароны с яйцом, которые оказались очень вкусными. К тому времени пришли на кухню и Оля, и Игорь с маленьким Петей. За завтраком шутили, строили планы на день, спрашивали гостей, как им понравилась первая ночёвка на новом месте.
-А мне Митька твой снился, слышь, Вер,- вдруг сказала Оля.
-Митька? Тебе? И что вы делали?- удивилась Вера.
-Да приходит он в комнату нашу, становится у окна и говорит мне: "Оля, ты гляди, куда Верка катится, я ж не смогу её выручить!" и исчезает.
-гм, в следующий раз, если появится, передай ему, что всё у меня отлично,- ответила Вера, смеясь. Тётя Марина спросила, кто такой Митя, Вера сказала, что её молодой человек, тётя Марина улыбнулась, явив присутствующим свои красивые ровные зубы.
-Кстати, мам,- с очаровательной улыбкой обратилась Вера к матери, -тут идея у меня появилась к Лике Ситниковой в город съездить, ну, мы в своё время общались хорошо с ней. Отпустишь нас с отцом, он ведь Ликиного папу хорошо знает?
-Это когда?- насторожилась Варвара Алексеевна.
-Да хоть в ближайшее воскресенье на электричке, они нас встретят, мы побудем у них, а потом вернёмся. Мамочка, всё отлично будет, поверь!- с увлечением заговорила Вера.
Варвара Алексеевна была в хорошем настроении, поэтому согласилась, к тому же, подробно выспрашивать дочь и спорить с ней при всех она не сочла для себя возможным. Вера нежно поблагодарила мать, а потом под предлогом помощи тёте Марине вышла с нею из кухни, тихонько сказала: "Вы ведь можете связаться с тётей Аней, договоритесь с ней насчёт воскресенья. Отец согласен, видите, всё получилось у меня". Тётя Марина кивнула и пошла звонить Анне Николаевне.
Как ни милы были гости, но дневные заботы постепенно засосали хозяев. Котляровы первое время не знали, что им делать, но Владимир Николаевич решил помочь сыну тёти Марины постолярничать и заодно вспомнить молодость, Варвара пошла в огород с тётей Мариной и тётей Лизой. В доме осталась только молодёжь, то есть Вера с Олей и Игорь, на попечение которых оставили Петра. Игорь опять завёл с Верой разговор о Грише Матвееве, который будто бы в последнее время часто вспоминал её и очень хочет теперь видеть, намекал даже, что влюблён. Вера ответила, что тоже хотела бы видеть товарища детства, но у неё есть молодой человек в городе, откуда она приехала. А насчёт влюблённости Григория в неё она очень сомневается, не мог же он любить её все эти годы, а уж тем более влюбиться недавно, вообразив себе что-то.
-Ты же помнишь, Игорёк, мы тогда почти врагами расстались и с тех пор не виделись. Для меня всё давно быльём поросло. Мне тогда одиннадцать лет было, и влюблённость моя в Гришку была совершенно детской, ну, и поступки такими же. Я не придаю этому значения, просто интересно видеть, как он вырос, как изменился. Ему ведь в армию пора, восемнадцать ведь исполнилось?
-Восемнадцать исполнилось, но в армию не пойдёт, что-то со здоровьем не так, забраковали в военкомате. А внешне вроде здоров, не знаю,- пояснил Игорь.
-Когда Матвеев приезжает?- неожиданно для себя спросила Вера.
-А в воскресенье как раз! Может, отменишь это своё посещение Лики, встретим его вместе на вокзале?- предложил Игорь.
-Нет, это важно, я очень хочу её видеть,- отказалась Вера, чуть нахмурившись.
В дом заглянула тётя Марина, мягко объяснила своему внуку и сёстрам Котляровым, что отдыхающих школьников почти ничем не будет стеснять в каникулы, могут хоть весь день пропадать на реке и на улице, но всё-таки она очень просит на всё это время взять на себя уборку и мытьё посуды, работу несложную и при должной активности не занимающую много времени, втроём они мигом справятся, Петрушу тоже можно задействовать, а с приездом Гриши всё вообще пойдёт как по маслу. Ребята согласились, Игорь и Оля мигом прибрались, пока Вера мыла посуду после завтрака, а затем все дружно побежали в деревню, Игорь водил девчонок по улице, сводил с прежними приятелями, показывал новых ребят, приехавших за эти годы с родителями и давно ставших тут своими. Словом, каникулярная жизнь началась.
-А помните Авенира Фомича?- спросил Игорь у Веры и Оли, указывая на добротный дом с надёжным забором, стоящий невдалеке от них, -Он тут живёт, а на его лавке, вон, видите, к забору примыкает, все, кому за четырнадцать, собираться очень любят, тут весь цвет нашей молодёжи и найдёшь. Фомич днём хозяйством занимается едва ли не усерднее бабули, а вечером так здесь жжёт, как не всякий из наших умеет. Вечером я вас непременно приведу, надо вам обязательно его увидеть. А сейчас- айда на реку!
С реки они вернулись к обеду домой, где уже сошлись наработавшиеся взрослые, родители шутили, что их дети исчезают из дома, едва появившись в деревне, сёстры на это ответили, что при желании родители в любую минуту могут их найти, ведь они либо на реке, либо на улице, либо дома.
Перемыв после обеда посуду и отдохнув несколько часов, читая книгу или просто ничего не делая, взрослые вернулись к своим делам, а Вера и Оля впервые пошли на вечерний молодёжный сход в сопровождении Игоря.
Тут собрались все более или менее интересные персонажи округи. Тут был Антип, здоровый восемнадцатилетний лоб, который больше всего на свете любил пиво, карты и продавщицу Настю. Интеллектуальных познаний у него было маловато, обвести его вокруг пальца, обмануть и оставить в дураках ни для кого не составляло труда, но малый был весёлый, отходчивый и незлопамятный. Тут были давние знакомые сестёр Котляровых, также сёстры Тамара и Алина, примерные во всех отношениях девчонки. Были залётные из райцентра и соседнего села, Валерка, Толик и ещё несколько, их, появляющихся и исчезающих всегда неожиданно, и знали-то плохо, но принимали. Двадцатидвухлетняя продавщица Настя, легкомысленная смазливая любовница Авенира Фомича, иногда ему изменявшая с Антипом или залётными, тоже здесь присутствовала. Вот в это великолепие и ввёл Игорь Веру с Олей. Он подвёл сестёр к Авениру Фомичу, сидевшему в центре своей лавки и окружённому всей молодёжью. Они поздоровались. В первый раз они видели так близко человека, к которому когда-то им запрещали подходить, называя плохим дядей.
-Здрасьте вам. И тебе не хворать, Минников. Кого ты мне привёл, расскажи-ка!- ответил Авенир Фомич. Голос у него был довольно грубым от возраста (ему было уже чуть за пятьдесят) и систематического курения, но вместе с тем каким-то звонким и молодым. Он был высок и худ, бороду не носил, зато аккуратно подстригал длинные усы, начинал уже лысеть, но седых волос на голове ещё не было, они были чёрными, как в молодости, синие глаза тоже смотрели по-молодому. На нём были свободного покроя брюки и такой же свитер.
-Это Вера и Оля Котляровы, приехали с родителями, гостить будут месяц. Кстати, послезавтра приедет мой троюродный брат Гриша.
-Отлично,- многозначительно проговорил Авенир Фомич, -Верочка, Оленька, рад видеть. Выросли-то как! Я шесть лет назад только вскользь вас видел. Кто ж из вас кто, дайте-ка угадаю: та, что повыше, Вера,да?
-Да,- Кивнула Вера.
-Как же ты, Вера, на отца похожа! А в тебе, Ольга, ничего отцовского не примечаю, странно это.
-Я только на маму. А Вера только на папу. Все шутят, что Вера папина, а я мамина,- улыбнулась Оля.
-Да, удивительно иной раз бывает. Здорова ли мама? У папы как дела?- принялся распрашивать Авенир Фомич.
-Всё в порядке,- ответили девочки.
-Значит так: бывайте здесь у меня запросто, кума Марина ворчать будет, дескать, я дурному учу, ну, а вы у меня не учитесь, только и всего!- засмеялся мужчина, в ответ засмеялась и вся молодёжь.
Сёстры Котляровы были приняты в общество, прогулка удалась. Весело проведя время, возобновив старые знакомства и заведя новые, Оля и Вера вернулись домой уже без Игоря, у которого были какие-то дела с залётными.
-Что, у Авенира гуляли? Не след бы вам с ним водиться, да что ж делать, ежели вся молодёжь у него околачивается. Осторожнее будьте, как будете туда ходить, разум свой не оставляйте тут. Особенно в карты с ним не садитесь. Обыграет он вас, в должниках-то у него тяжко ходить. Поняли меня?- встретила их Тётя Марина озабоченной речью.
Пообещав слушаться её советов и заверив, что с Игорем всё в порядке, Вера и Оля ушли в свою комнату, чтобы поболтать.
-Слушай, а сдалась тебе эта Лика! Мы и видели-то её раз пять в жизни,- решила выяснить у Веры Оля. Вопрос этот мучил её весь день, да всё как-то не выходило задать его. Вера подошла к Оле и на ухо рассказала истинную причину воскресной поездки.
-Вот это да-а... А ты знаешь, что несдобровать вам с папой?- прошептала Оля, внимательно выслушав сестру.
-Прекрасно знаю. Но ты ведь не выдашь, верно? Ты ничего не знаешь, я скрыла от тебя, так ведь?
Оля кивнула.
-Тогда ни папе, ни мне нет резона рассказывать маме. Лично я не хочу добровольно голову под нож подставлять, папа, думаю, тоже. Так что всё должно обойтись, по крайней мере, я очень на это расчитываю.
III
читать дальше Следующий день прошёл в том же ритме, что и предыдущий. Затем настало воскресенье. Владимир Николаевич и Вера, принарядившись, пошли к девяти утра на железнодорожную станцию, сели в электричку и поехали в райцентр. Тётя Марина проводила их, пожелала удачи. Отец и дочь покатили в удобном маленьком вагончике, всё время дороги смотря в окно. Вера была ужасно рада: всё вышло, как она задумала, мама ничегошеньки не знает, а она едет с папой в такой хорошей электричке навстречу любимой тёте.
Через двадцать пять минут электричка остановилась у платформы городского вокзала. В окно Котляровы увидели высокую полную женщину с румяным лицом и кудрявыми волосами. Она уже увидела их, улыбалась пухлыми губами и приветственно махала платком. Это и была тётя Аня. Рядом с ней стояла её дочь, стройненькая и смугленькая, в очках и с длинной косой, чем-то неуловимым напоминавшая Веру. Котляровы сошли на платформу, обнялись со встречавшими их родственницами.
-Привет,- сказала Вера кузине, -Извини, но ты Лиля или Вика?
-Я Лиля. Здравствуй, Вера, очень рада видеть,- ответила Лиля, почему-то краснея. Голос у неё был нежный и очень приятный.
Кузины сразу взялись за руки, а Владимир пошёл под руку с Анной. Они шли по улицам, весело болтая. Вера узнала, что Лиля в последний раз видела её ещё двухлетнюю, Вика сейчас учится на третьем курсе биологического факультета московского университета и собирается замуж, Артём закончил училище и уже четвёртый год работает на заводе, сейчас пошёл на повышение и стал неплохо зарабатывать. Сама Лиля только закончила школу и до сих пор не решила, куда поступить, вот мама вывезла её на недельку к давним знакомым Антеевым, надеясь, что смена обстановки как-то поможет ей определиться с выбором, и она кажется поняла, что хочет учиться на дизайнера. Вера рассказала, что ей остался только последний год в школе, а потом она поедет поступать в московский литинститут и непременно поступит, а ещё мечтает написать роман, и о замысле эьтом никто дома не знает, даже Оля. Владимир говорил с сестрой пока о неважном, напоминал о детстве, задавал общие вопросы о прошедшем и текущей жизни, узнал о племянниках то же, что и Вера. Анна в той же манере поддерживала разговор.
Наконец все четверо вошли в небольшую уютную кофейню и расположились по двое за маленькими столиками. Вера посвятила Лилю в тайну своего романа о бедной и никем не понятой, но очень хорошо учащейся в школе девочке Агнессе, не имевшей друзей, любившей одновременно одноклассника и друга своего погибшего отца, в конце концов ставшей жертвой интриг и умершей от тяжёлой формы какой-нибудь ужасной болезни (Вера ещё не решила, какой именно). Лиля внимательно слушала, в ответ рассказывала в приливе откровенности о своей любви, озвучивала свои мечты о прекрасном и недоступном Родионе. Они говорили и не могли наговориться, будто предчувствуя, что больше никогда не встретятся.
Владимир и Анна, сидя за своим столиком недалеко от них, тихо, чтобы не слышали девочки, изливали друг другу душу. Анне Николаевне практически нечего было рассказывать: мама полностью на её попечении, старшие дети устроены, Вика нашла себе хорошего мужа, Артём работает, ну, разве что у Лили ветер в голове ещё играет, да к тому же Аннин муж в последнее время всё короче сходится с бутылкой.
-А ты как?- спросила она наконец у брата.
-А ты погляди на меня повнимательнее,- сказал Владимир, -тогда и увидишь.
Анна вгляделась и ужаснулась: её сорокачетырёхлетний младший брат был совершенно седым. Она только всплеснула руками и покачала головой. А Владимир вдруг заговорил так, как давным-давно не говорил ни с кем, взволнованно, тревожно взглядывая на сестру:
-Вот тебе моё слово, Анютка, съест она меня, Варвара Лексевна. Съест и глазом не моргнёт. Все годы с ней мучаюсь. Чуть что не по ней, чуть не так поглядел или просто не тот ветер дует, сразу же грандиозный скандал с нелепыми обвинениями и требованиями оставить её с детьми. Иной раз убеждать её долго, так долго приходится, что потом самому не верится. А то ещё уйдёт неизвестно куда, я с детьми остаюсь один. У меня и работа, и домашние дела, и с уроками девчонкам надо помочь, да ещё ходи узнавай, где она. К родителям её стыдно порой идти. Звонят они, говорю, что всё в порядке, а сам места себе не нахожу. А потом она придёт дня через три, улыбнётся мне, будто на полчаса отлучилась, и всё идёт, как если бы ничего не было. Так и живём мирно, пока гром не грянет. И поговорить-то мне порой не с кем. Вот тебе и моя жизнь во всех красках.
-Оставь ты эту сумасшедшую, брат, вернись к маме, живи с ней, порадуешь хоть её, а так ни тебе, ни ей покоя нет. Я ей о твоих проблемах ничего не скажу, конечно, но она что-то подозревает, тревожится за тебя,- горячо зашептала Анна, внимательно всё выслушав.
-Не покину я свою супругу никогда. Мне Бог послал испытание, которое я должен пройти, и я пройду его, чего бы мне это ни стоило. К тому же, у меня две несовершеннолетние дочери, не забудь,- ответил ей брат.
-Ты говоришь, две дочери. Но ведь Ольга…- начала было Анна.
-Ольга моя дочь. Моя, потому что я впервые купал её, я кормил из бутылочки, когда Варваре в очередной раз надоедала семейная жизнь, я учил читать и рисовать! А тот брюнет не имеет к ней никакого отношения, никакого! И я несказанно счастлив, что моя Оленька ничем на него не похожа.
Анна замолкла, а потом тихо проговорила:
-Тебе тяжело сейчас, я вижу. А будет ещё тяжелее. Оленька действительно ни в чём не виновата, и, если ты её принял, то и я считаю её родной племянницей, но с Варварой тебе что-то надо решать. Может, не сейчас, а когда Оле исполнится 18, но решать обязательно надо. Ты понял?
-Я понял, Анечка. Ты меня по-прежнему любишь и хочешь мне добра. И мама тоже. Я это ценю. Но я всё для себя решил. Если хочешь знать, я по завету отца живу всё это время.
И брат с сестрой, и молодые кузины ещё долго говорили, но пришла пора расставаться. Все вместе пошли на вокзал, вместе дождались электрички, следующей в деревню. На прощание Владимир обнял сестру и со слезами в голосе проговорил:
-Аннушка, дорогая, я боюсь, что мы не увидимся больше. Не забудь меня, милая, поклонись от меня в ноги маме, пусть за меня молится.
Вера и Лиля всё держались за руки и никак не хотели расцепиться, пока Анна Николаевна не разомкнула их сплетённые пальцы. Девочки сказали друг другу "Пока", Анна Николаевна взяла Лилю за руку и увела прочь, а Владимир Николаевич с Верой вошли в электричку. У отца стояли слёзы в глубоких серых глазах, он всё пытался скрыть их от Веры. Электричка тронулась. У Веры тоже было нехорошо на душе. Она всё думала о смуглой девочке, с которой у неё могло быть общее детство и юность, с которой можно было бы так славно дружить, а она сегодня в первый раз встретилась с двоюродной сестрой, и то обманным путём, притом другой возможности для встречи может не быть. Но всё-таки она была рада, что встретилась с Лилей.
-Какие мы с тобой всё-таки молодцы, папа! И никто-никто-никто не узнает, какие мы молодцы, да?- проговорила Вера с улыбкой.
Владимир Николаевич нахмурил лоб и отвернулся к окну, сердце Веры сжалось от дурного предчувствия. Но сейчас она ни о чём не жалела и, будь у неё возможность вернуться в прошлое и изменить настоящее, она поступила бы точно так же, так же обманула бы мать и согласилась на встречу с тётей, чтобы вновь увидеть Лиленьку.
На платформе деревенской станции Котляровых уже ждали. Отца и дочь встречал красивый светловолосый молодой человек, рослый, с густыми чёрными бровями и открытым, ясным взглядом зелёных глаз. На нём был спортивный костюм, который очень шёл ему.
-Здравствуйте, Владимир Николаевич! Здравствуй, Вера, неужели не узнаёшь?- сказал он низким приятным голосом.
-Нет,- удивлённо прошептала Вера, вглядываясь в лицо молодого человека и не припоминая его.
-Эх ты, Верка-фанерка, забыла Матюху! Вот возьму и не буду говорить с тобой неделю!- шутливо обиделся молодой человек.
-Гриша! Матвеев! Да откуда я могла знать, что ты так изменишься?- удивлённо и обрадованно воскликнула Вера, -Папа, это Гриша, помнишь, он доводил нас всех до белого каления?
-Вот это да! Надо же, как люди меняются! Здорово, парень!- засмеялся Котляров.
Они вместе пошли к дому. Вера шла с Григорием под руку, он рассказывал, что приехал недавно, что тётя Марина поручила встретить их, что он и без поручения сам отправился бы их встречать, поскольку очень хотел видеть Веру. Они и сами не заметили, как оказались у калитки.
Владимир Николаевич отправился в мастерскую к дяде Антону, Вера побежала рассказывать шёпотом Оле про милую кузину Лилю и неожиданную встречу с так сильно изменившимся Матвеевым, а Григорий забежал к Игорю, с которым ещё не виделся со времени приезда.
-Ну, что, Игорёк, говорил ты с Веркой? Про мою любовь плёл ей?
-Плёл. Не верит. Говорит, тебя разлюбила, а просто как товарища детства хочет видеть. Но думаю, что мои слова в уме всё-таки держит,- отчитался Игорь.
-Вот как? Ну, слова твои она точно запомнила, верно ты рассудил, теперь я сам за это дело возьмусь, тогда посмотрим, что дальше будет.
Завершился день так же, как и все другие, и никто не знал, насколько он важен.
IV
читать дальше И опять покатились лёгкие, но однообразные каникулярные деньки. В меру помогая взрослым и в меру развлекаясь, Оля и Вера не скучали, не видя однообразия этих дней. Григорий старался всё время быть поближе к Вере, на прогулки уходил и возвращался именно с ней, не обращая внимания ни на какие подколы старых иновых приятелей., среди которых был и Антип, и почти все залётные, и даже один малоприметный парнишка по имени Женя, который на огонёк к Авениру Фомичу и не думал заглядывать. Матвее был то безудержно весел, рассказывал анекдоты и декламировал разные стишки, то философствовал и рассуждал об отвлечённых материях, то был приметлив, то небрежен, но всегда как-то так выходило, что Вера чувствовала к нему большую симпатию. То и дело Вера чувствовала на себе пронзительный, долгий взгляд Григория, и это её тревожило. Оля время от времени говорила сестре, что Гришка её раздражает, что она не может его видеть. Вера в ответ молчала и задумчиво смотрела в окно. Она действительно держала в уме слова Игоря о влюблённости Григория и начинала им верить. Но о взаимности со стороны Веры не могло быть и речи, поэтому Вера чувствовала себя немножко виноватой перед Матвеевым.
Оля же ходила всегда с Игорем. Их никто не подкалывал, в их сближении, видимо, полагали нечто само собой разумеющееся. Как могла заметить Вера со стороны, Игорь и Оля неплохо ладили, всегда смеялись, серьёзными темами себя не очень грузили и неплохо смотрелись вместе. Обе пары, Гриша с Верой и Игорь с Олей, к Авенирову дому приходили вместе. Уже в понедельник, когда Григорий впервые появился на улице под руку с Верой, Авенир Фомич, увидев их и шедших сзади Олю с Игорем, рассмеялся от души:
-О, братцы сестриц ведут!
Все присутствующие тоже засмеялись, и с тех пор их четверых так и встречали этой шуткой. Она варьировалась, но суть оставалась той же. Действительно всем забавно было видеть, как троюродные братья Григорий и Игорь приводят на молодёжный сход двух родных сестёр Веру и Олю. Словом, деревенская каникулярная атмосфера была весёлой и лёгкой.
Раз, уже в пятницу, Вера и Гриша вместе шли с реки, по дороге, как всегда, вели умные разговоры. На этот раз обсуждали прочитанных обоими "Братьев Карамазовых". Вспомнив эпилог и последний разговор Дмитрия с Катериной Ивановной, Вера увлеклась и стала объяснять Грише, как тяжело было им обоим в этой ситуации, как непросто было каждому любить двоих и что дальнейшая их жизнь вряд ли могла бы быть простой. Гриша внимательно выслушал и вдруг остановился. Остановилась и Вера.
-Эх, Верочка-фанерочка! Всё-то ты знаешь, обо всём рассуждать можешь, а что я тебя люблю, так и не поняла.
-Матвейка, ты чего?- удивлённо спросила Вера. Она не ожидала услышать это от самого Матвеева. Лицо её выражало смятение.
-Ничего, Вер, погода завтра будет отличная,- весело проговорил Гриша и почти побежал к дому, оставив недоумевающую Веру одну. Она постояла немного в раздумье и пошла за ним следом, не пытаясь, впрочем, догнать его. Дорогой она пришла к выводу, что Игорь её не обманул, Гриша действительно мог влюбиться если не прежде, то за эти дни. И что же делать? Да, он симпатичен, но всё-таки не любим. "Митька в Олином сне тревожился, что меня не сможет выручить. А вот и сможет,- подумала Вера.
Со времени приезда Гриши Игорь вместе с ним решил не ночевать в большом доме, тётя Марина разрешила им устроить себе спальню в маленьком старом сарайчике в глубине двора, которому почему-то не находилось никакого другого применения. К этому-то сарайчику и направилась Вера через час после ужина. Прослушав вечерний прогноз погоды по телевизору, Вера убедилась, что погода завтра в самом деле будет отличная. Подойдя к сарайчику, она заглянула в приоткрытую дверь. Хмурый Григорий сидел один на своей раскладушке и не делал ровным счётом ничего.
-Можно ли мне посетить ваш мирный флигель, мсье?- весело прощебетала Вера, ещё больше открыв дверь.
-Зачем?- небрежно отозвался Гриша, не глядя на говорившую.
-А чтобы воздать честь великому провидцу,- входя и закрывая за собой дверь, сказала Вера.
-Провидцу? Здесь таких нет,- в свой черёд удивился Григорий, взглянув наконец на девушку.
-Как это нет? Ты предрёк, что погода завтра будет отличная, я специально посмотрела прогноз погоды по телику, всё верно,- ответила Вера и, понизив голос, добавила, - А вообще у меня серьёзный к тебе разговор. Ты симпатичный и умный, мне нравится с тобой общаться. Но на отношения со мной не расчитывай.. У меня молодой человек есть, его Митя зовут, мы несколько лет вместе. Извини, что приходится говорить тебе так, но иначе не могу.
Григорий выслушал всё с умным видом, помолчал немного и медленно, как бы нехотя, заговорил, но по мере того как он говорил, всё более оживлялся, его круглое лицо выраджало сильное волнение:
-Ми-итя... Димитрий, значит... А твоя сестра его чаще вспоминает, чем ты. И не звонишь ты ему, я знаю. Да и далёко он, Димитрий этот. А я тут. Ты погоди загадывать, Вера, не будь категоричной, кто знает, может, пригожусь тебе ещё.
-Пригодишься, конечно, мы ведь с тобой завтра на дискотеку в лагерь собрались!- попыталась отшутиться Вера.
-Сходим, сходим. А сейчас ты иди, Вер, пока Игорёк не вернулся,- угрюмо отозвался Гриша.
Вера вышла. Она чувствовала себя неловко, Гриша явно был огорчён, хотя, казалось бы, она очень дипломатично с ним говорила, сделала всё, чтобы не ранить его. Придя наконец к выводу, что остальное не очень от неё зависит, она повеселела и пошла читать книгу. Перед этим она, конечно, рассказала всё Оле.
-Я бы этого Матвеева за километр обходила!- вновь начала Оля, выслушав сестру.
-Ты бы обходила!- передразнила Вера, -А между прочим ты мне выбора и не оставила: всё ходишь с Игорьком везде, а мне с кем же тогда ходить? Не с залётными, не с Антипом же? Матвеев в этой компании самый нормальный, после него только Авенир. А Игоря я сама бы за километр обошла, даже если бы он один ходил. Он время от времени так перед всеми вертится, что очень напоминает юлу и невероятно раздражает этим. Кстати, сестрёнка, колись, встречаешься ты с ним или нет? Вот я с Гришкой не встречаюсь, просто гуляю, а ты с Игорем? Давно наблюдаю за вами и понять ничего не могу.
Оля немного помолчала, густо покраснела и тихонько ответила:
-Встречаюсь. Он мне нравится. И я ему. Мы целовались не раз.
-Ну, оль, чего краснеешь-то? Я ведь не мама, и ничего ей не скажу, ты же знаешь. Только это ведь ненадолго, мы оглянуться не успеем, и вернётся наша дурацкая городская жизнь. Э-эх, не хочу! Всё равно Николушки в городе нет.
-И я не хочу. А ты так и не сказала Грише про Николушку?- вдруг спросила Оля.
-Говорю же, сказала, что у меня Митя. Что мне, всем и каждому объяснять, что я четвёртый год люблю Митькиного отца? Обойдутся! Тут тётя Марина без тебя заходила, увидела фото вот это (она указала на стоящую на окне фотографию в рамке, на фотографии были сняты мужчина и молодой человек, оба в костюмах и с весёлыми улыбками на лицах, с первого взгляда можно было понять, что они родственники) и спрашивает у меня, кто это. Говорю: "Это мой любимый со своим отцом". Тётя Марина улыбнулась и ушла.
-А на самом деле это твой любимый со своим сыном!- раскатисто засмеялась Оля, -Представляю, что бы было, если бы ты сказала правду тёте Марине.
-Она бы меня в ответ своей правдой прибила на месте,- вполне серьёзно сказала Вера.
Вдруг в дверь коротко постучали. Оля спросила, кто там, в ответ Григорий спросил, тут ли Вера. Вера открыла. Григорий с прежней улыбкой, совсем не хмурясь, вошёл в комнату.
-Привет, девочки. Вера, один вопрос: приятельствовать-то будем?
-А как же! Конечно, будем!- радостно ответила Вера.
-Отлично, за тем и приходил. Давайте, девчонки, до встречи завтра.
Григорий ушёл, а Вера, немного поболтав с сестрой, взялась наконец за книжку. Она была рада, что Гриша её всё-таки понял и что приятельские отношения между ними сохраняются.
Наставшая наутро суббота была для Веры отменно приятна во всех отношениях. В первой половине дня она хорошо загорела на сельском пляже, после обеда наконец сходила с Гришей к старому колодцу, у которого они играли шесть лет назад, вечером все ходили на дискотеку, хорошо провели там время. Гриша даже пригласил Веру на медленный танец. А потом вернувшаяся с дискотеки молодёжь отведала отличного плова, который Владимир Николаевич и дядя Антон недавно приготовили на костре. Вера даже подумывала, что завтра они с Олей и Родителями поедут погулять в город, надеялась краем глаза увидеть хоть улицу, по которой ходила с тётей и кузиной, хоть кофейню, где так откровенно говорила с Лилей, но всё вышло совсем не так.
V
читать дальше Случилось то, чего Вера и её сестра в глубине души ожидали каждый день и к чему всё-таки оказались неготовы. Владимир Николаевич сам рассказал жене о встрече с сестрой. Супруги Котляровы после завтрака сидели одни на кухне. Варвара Алексеевна спросила мужа, отчего он часто хмурится, а тот сказал, что хочет повиниться и рассказал всё: как тётя Марина известила о сестре, как он проговорился Вере, как Вера взяла на себя обман матери, как они ездили и как прошла встреча. Оля из соседней комнаты подслушала начало разговора и побежала к Вере, которая находилась в их с Олей общей комнате. Она в лёгкой домашней кофточке и таких же брюках сидела на своей кровати и смотрела в окно на лужи, возникшие от неожиданно зарядившего дождя. "Эх, ни в город, ни на реку не выбраться,- с грустью думала она. Вдруг влетела Оля, подскочила к Вере и тихо прошептала на ухо:
- Она знает!
Вера сразу всё поняла. В первый момент ей показалось, что мир рухнул и сейчас похоронит её под своими обломками. Несколько секунд она смотрела ничего не видящим взглядом на сестру. Затем взгляд её стал осмысленнее.
-Мама? про тётю Аню? От кого?
-Папа повиниться вздумал, мама сейчас наверняка его распекает, видимо, ты следующая,- пояснила Оля.
-Спасибо, Оля! Книжку дай! Мигом!- отрывисто проговорила Вера.
Оля кинула ей книгу, она открыла первую попавшуюся страницу и стала сосредоточенно переводить взгляд со строки на строку. Было ясно, что мать непременно придёт чихвостить Веру, вопрос только в том, сейчас или через десять минут.
-Уходи, пока её нет! Я ничего не знаю, тебя тут не было! Давай-давай, беги, я сама!- протараторила Вера.
Оля пулей вылетела из комнаты, в коридоре никого не было. Она прошла мимо кухни, где мама вовсю распекала папу, на веранду и, уже подойдя к входной двери, столкнулась там с входившей тётей Мариной. Та прислушалась. Всё было отчётливо слышно и на веранде. "А сестра твоя, Анька, змеюка подколодная, тебе дороже меня!- услышала тётя Марина и тоже всё поняла.
-Как узнала?- спросила она шёпотом у Оли.
-Он сказал, я Веру предупредила, она меня выпроводила, одна в комнате сидит,- ответила Оля . Затем она добавила, как всегда в подобных случаях:
-Не обращайте внимания, тёть Марин!
-А я-то думала, он поумнел! Знала бы, не сказала о сестре,- всплеснула руками тётя Марина и вошла в дом, забыв спросить Олю, куда она собралась в дождь. А Оля просто вышла из дому и добежала до сарайчика, где обитали Игорь и Гриша, сейчас куда-то ушедшие, и закрылась там, не желая никого видеть. Ей было ужасно стыдно, причём не за мать, не за этот безобразный скандал, похожий на все виденные ею семейные скандалы, а за то, что тётя Марина и все другие осведомлены о нём. Когда мальчики вернулись, Оля всё рассказала им о скандале, так как уже бессмысленно было скрывать. Все трое уселись на раскладушке Игоря и стали просто ждать, что будет.
Тётя Марина, входя в кухню, столкнулась с вылетавшей оттуда Варварой Алексеевной, хотела что-то ей сказать, но Котлярова не обратила на неё внимание и полетела к Вере. Хозяйка поглядела уничтожающим взглядом на понуро сидевшего на стуле Владимира и пошла вслед за Варварой.
За те несколько минут, что Оли не было рядом, Вера вполне овладела собой и была готова к разговору с матерью. Она всё так же смотрела в книгу и кипела от раздражения на Владимира Николаевича. "Ох, кто ж тебя за язык-то тянул? Я же расчитывала на твой ум, на сообразительность твою, ты же мужчина, а не девочка-болтушка! И себя подставил, и меня, что за человек!- думала она в сердцах.
Распахнулась дверь, в комнату влетела мама, а следом за ней вошла тётя Марина. Они увидели Веру, которая как ни в чём не бывало читает книгу. Женщины встали по обе стороны от открытой настеж двери.
-Верка!- грубо окликнула Варвара.
Вера не спеша положила книгу на кровать:
-Который год уже Верка! Что-то помочь сделать, мам? Или вам помочь, тётя Марина?
-Встречались вы, ты и твой отец, со змеёй этой?- спросила Варвара, заводясь от такого спокойного тона Веры.
-Ни с какой не встречались, у меня со змеями общего языка нет,- усмехнулась Вера, всё ещё сохраняя внешнее спокойствие, но уже уцепившись пальцами за пуговицы на кофточке.
-Варька, остынь! Это я их надоумила, меня и костери, а Верочку нечего ругать,- попыталась вступиться тётя Марина.
Варвара Алексеевна ещё больше вскипела, на маленьком лице, искажённом злобой, заходили желваки:
-Врёшь, Верка, виделись вы с Анькой, Лики никакой там не было!
-А ты по конкретнее в следующий раз вопросы задавай. Вот спросила бы ты у меня, встречалась ли я с родной тётей и двоюродной сестрой, я бы иначе ответила,- так же спокойно откликнулась Вера, будто и не замечающая тона матери.
-Так, сегодня же уезжаем отсюда!- со злостью проговорила Варвара Алексеевна.
-Ладно, только сделай одолжение, оставь здесь свою дудку. Тётя Марина, проследите за этим, пожалуйста, а потом выбросьте её в реку,- всё ещё сдерживаясь, но с огромным трудом, ответила Вера.
-Какую ещё дудку?- очень удивилась Варвара.
-А ту самую, под которую мы лихо отплясываем всё это время! У тебя в незапамятные годы коса на камень нашла, а мы не смей родных людей видеть и даже думать о них, справедливо разве? Мои одноклассники то и дело говорят: "Я к тёте ездил", "У меня двоюродный брат гостил", "Мы на дне рождения у дяди были". А я что могу сказать? "У меня родители опять поругались невесть из-за чего". Как лох последний! А кто меня этим лохом сделал? Оля наверняка тебе то же самое скажет безо всякой дипломатичности! Вот я и говорю, что выкинуть надо эту дудку дурацкую,- не выдержала Вера. Она говорила громко, овальное лицо её пылало, выразительные серые, отцовские, глаза сверкали ненавистью.
-Родственники тебе нужны... Вот и иди к своей Лиле. Но про меня забудь!- ультимативно потребовала Варвара.
Вера не стала умолять её о прощении, как бывало раньше, не уцепилась за мамину руку, не произнесла ни слова о своей любви к семье вообще и к матери в частности. Она вообще не произнесла ни слова, только хмыкнула и вышла из комнаты, оставив мать и тётю Марину с открытыми от удивления ртами.
Первой опомнилась тётя Марина. Она кинулась за Верой на веранду и увидела, как она открывает дверь, собираясь выйти во двор.
-Куда ты, Вера, дождь хлещет, простудишься, куртку хоть накинь,- засуетилась женщина.
Вера только махнула рукой, вышла во двор, затем за калитку и кинулась прочь от дома посельской улице, меряя своими лёгкими туфлями глубокие лужи и вздрагивая от холодного дождя, потоками лившего сверху. Она действительно намеревалась дойти до железной дороги, по шпалам добраться до города и найти как-нибудь Лилю. Зачем она это делает и чем всё в итоге кончится, она не задумывалась. Кроме этого странного и нелогичного замысла, ничего в уме её не было.
Неожиданно Вера услышала, что за ней кто-то бежит. Она увеличила скорость, но неизвестный человек не отставал. Наконец он поравнялся с девушкой и оказался Гришей Матвеевым. Он крепко ухватил Веру за руку. Молодые люди остановились посреди улицы.
-Уф, Верка, куда тебя черти понесли?- проговорил Григорий, отдышавшись, -Тётя Марина велела тебя найти и домой привести. Я к Авениру - тебя там нет, оставалось только к железной дороге пойти, я ещё думал, что ты там забыла, но всё-таки побежал и вот тебя встретил. Ух, ливень какой.
-Матвеев, уходи, а то убью,- как-то сипло проговорила Вера.
-Логикой своей, что ли? Ну, куда ты собралась в такой одежде по такому дождю?
-К лиле,- ответила Вера, -Мама сказала, чтобы я шла к Лиле, а о ней забыла. Туда не вернусь.
-Э, да тут всё серьёзно,- понял Гриша, -давай-ка зайдём вон в тот дом, там не живёт никто, потолкуем, глядишь, и поймём, что делать.
Они свернули в проулок и вошли во двор заброшенного дома, миновав заросли полыни, вошли на хорошо сохранившуюся веранду, на которой кто-то умный и находчивый поставил длинную деревянную скамью и несколько табуреток. Дом этот принадлежал какому-то одинокому угрюмому человеку, который, говорят, застрелился, и теперь тут иногда кто-нибудь собирал друзей для посиделок с распитием пива, а иногда здесь даже встречались влюблённые. Григорий усадил Веру на скамью, сам сел рядом . Первым делом он отзвонился тёте Марине, сказал, что Вера с ним, домой пока не хочет идти, но он постарается её переубедить и ни за что не оставит одну. Затем он попросил Котлярову рассказать всё поподробнее. Вера рассказала всё про известие от тёти Марины, про тайную встречу с тёткой и кузиной и про сегодняшний скандал. Желание отца повиниться она назвала предательством, которого не сумеет никогда простить. Григорий внимательно её выслушал, говорил с ней ласково, удивлялся таким странным отношениям в её семье, но обещал, что всё образуется, объяснил, что она слишком эмоционально всё воспринимает, да и мама многое наговорила сгоряча и наверное уже жалеет об этом.
Помолчали. Вдруг Вера заговорила снова:
-Слушай, если не сегодня, то завтра по велению мамы мы отсюда уедем. Мы с тобой теперь очень долго не увидимся, может быть, опять на шесть лет расстанемся. Поэтому я откровенно хочу поговорить с тобой. Я тебе позавчера говорила, что у меня есть молодой человек Митя. Да, я действительно с ним встречаюсь с четырнадцати лет, но я его не люблю. На самом деле я все эти годы люблю его отца, Николая Эдуардовича. То есть, сначала мне понравился Митя, а потом вдруг Николушка... Митя на отца своего очень похож, бабушка Митина раз при мне говорила ему, что он будет точно таким же, как отец теперь. Вот я Мите ничего и не говорю. А он уверен, что я его люблю. И сам меня очень любит. И вот скоро уже три года так живу, в замкнутом круге этом. И Николай Эдуардович ничего не знает, думает, что я девушка Мити. Вообще никто не знал, кроме Оли. Ты тоже никому не говори, ладно?
Григорий слушал с удивлением.
-Верочка, счастье моё!..- вдруг воскликнул он, с нежностью и состраданием глядя на Веру, -Я и не предполагал, что всё так... И дома хаос, и в любви сумятица. Что ж они все так огорчают тебя? Что то за доля выпала тебе? Ты не отчаивайся. Может, ты встретишь кого-нибудь, забудешь этого Николая. И, знаешь, я всегда буду рядом, мы же можем с тобой телефонами обменяться, чтобы ты, если тебе нужно участие преданного друга, всегда могла позвонить мне. Ничего, Верочка, всё будет отлично.
Они долго ещё сидели и говорили о постороннем. Одежда Веры давно высохла, и дождь на улице кончился.
-Вот ведь я дурочка,- впервые за долгое время улыбнулась Вера, -тётя Аня с Лилей уехали вчера, вот где бы я их искала в городе. Только теперь об этом вспомнила. Спасибо, что остановил меня.
Вере казалось, что дороже и ближе Гриши у неё сейчас нет никого. Она подняла глаза на его просветлённое лицо. Их взгляды встретились. Что-то совершенно новое, но пока ещё неясное почувствовала Вера после этой встречи. И почему-то она поверила, что может однажды разлюбить Николушку, хотя ещё так недавно полагала, что это никогда не случится.
Григорий и Вера минут десять ещё посидели на заброшенной веранде, убедились, что дождь не возобновится и вышли на улицу. Они долго гуляли вместе и говорили о чём угодно, только не о домашних и личных делах Веры. Заглянули уже под вечер к Авениру Фомичу. Он был один и не ждал никого, поскольку почти вся молодёжь как по команде укатила в город. Он спросил, придут ли Оля с Игорем и очень удивился, услышав, что им не до того. Пришлось рассказать ему всю историю. Он сочувственно смотрел на Веру, изумлялся, затем сказал, что после бури всегда солнце светит и вдруг очень внимательно посмотрел на лица Гриши и Веры.
-Столковались, что ли?- неожиданно спросил он.
-О чём- удивилась Вера.
-Значит, потом столкуетесь. Насчёт любви-то!- выдал мужчина, слегка улыбаясь.
Вера очень смутилась, а Гриша совсем не изменился в лице, будто соглашался с Авениром Фомичом.
Наконец они вернулись в грустный дом тёти Марины. Варвара Алексеевна, накричавшись, отдохнула и ушла с тётей Лизой на какие-то посиделки, Владимир Николаевич слонялся по двору как неприкаянный. Увидев его, Гриша подошёл к нему:
-Здравствуйте, Владимир Николаевич! Тут Вера тревожится, что вам придётся скоро уезжать. Скажите, что планируется?
-Серьёзного разговора не было, есть надежда, что завтра ещё здесь будем, а может, и уладится всё,- слабым потухшим голосом ответил бледный Котляров. -Верочка! Вера, детка, я же не виноват, она ведь сама всё поняла.
Молодые люди поняли: Владимир не знает, что Оля подслушала, и не надо открывать ему это. Вера махнула отцу рукой и заспешила в дом. Григорий постоял рядом, покачал головой и зашагал к сарайчику. "Кому как, а мне вся эта история на руку,- думал Матвеев, вспоминая слова Авенира.
Дома Вера узнала, что у Оли неожиданно поднялось давление, тётя Марина сидит с ней. Вера сменила её и до позднего вечера просидела около сестрёнки. Так закончился один из дней, который многие потом называли чёрным.