Вот я в своём кабинете беру одну из двух доверху наполненных бутылок с водой и осторожно наклоняю её поочерёдно к каждому горшку с "семицветиком" (их у меня шесть, названий я не знаю, потому и семицветики). Слежу, куда польётся струя. Изменяю положение, если нужно. Земля глухо ворчит, принимает воду. Жду пару секунд, провожу по земле. Вода, судя по звуку, впиталась, а земля такая же сухая, будто я ничего не наливала. Лью ещё чуть-чуть, чтобы наверняка. Иногда провожу по листьям. Всё-таки кончики у некоторых сухие, хотя и поливаю, не помогает это им.
А в жизни так же. Я наконец поняла, почему так жжёт изнутри и почему душа не на месте. Да потому что эмоции мои горят впустую. Толку-то от них, если почва сухая и смягчается разве что чуть-чуть? Не могу заставить себя не чувствовать того, что чувствую, не могу прислушаться к разуму, не могу делать вид, что эту пустоту можно чем-то заполнить. И не могу избавиться от безысходности внутри. У Маяковского в "Лиличке" тяжкая гиря любви висит на адресате стихотворения, а у меня такая же гиря висит на мне целиком и полностью. И нет метода, чтобы её скинуть. И какая-то смесь глухого отрицания и протеста в душе. И много того, о чём с собой один на один не решаюсь говорить, не то что с кем-то из сколь угодно близких людей.
Не могу так. Нет сил уже.