Беги, беги от дочери морей...
Сегодня выходила из издательства и бубнила себе под нос эту песню. Год и пять месяцев назад, в такую же пятницу тринадцатого, мы с тобой выходили из издательства вместе. Я всё ещё хорошо это помню. Готовилась промимимизировать всю дорогу, но встретила Нину Евгеньевну. Разговоры с ней как-то приглушили мои эмоции, но не оттеснили их совсем. Песню не добубнила, но мысли о тебе не ушли.
А в ночь на сегодня снился странный, многослойный сон о тебе. Мы сидели рядом в каком-то просторном кабинете. То ты вызывался подстричь у меня ногти, а я говорила, что дома заметят перемены и поэтому тебе не нужно ничего делать. Ты в ответ недоумевал, что я отчитываюсь перед родными в каждой мелочи, отнёсся к этому как-то снисходительно. То я открывала тебе все свои тайны, ты спрашивал у меня, неужели я разуверилась в любви окончательно. Я долго рассказывала, что после Дмитро ещё не разуверилась, но после наших с тобой треволнений во мне что-то надломилось уже бесповоротно. Ты вроде жалел меня. Но потом ты почти кричал, что ненавидишь меня, в деталях и красках описывал свою ненависть, а я внимательно тебя слушала. Мелькала мысль, что надо написать Стэф о нашей встрече. Но догадывалась в то же время, что это всего лишь сон. В итоге мы вышли из помещения, я попросила тебя проводить меня до метро. С нами вышли несколько парней, кто-то из них взял меня за руку очень нежно и мягко, но я отняла руку, чтобы дойти с тобой до метро.
С июля таких снов не было, я уже думала, что не будет.
Не то вчера, не то сегодня вдруг обнаружила, что прилагательное "дорогой" уже невозможно прицепить к твоему имени, зато прилагательное "любимый" ещё отлично можно прицепить. Как так получилось, почему одно возможно без другого, я ещё не поняла.