Размеренность дней сегодня была нарушена. Бабушке стало плохо с сердцем, я вызвала "Скорую". Обошлось: осмотр показал, что в больницу ехать не нужно - это хорошо, так как родители в Пинеровке, вся надежда только на Улю. Доктор сказала два часа лежать. Так как Уля всё равно должна была сегодня прийти, я по бабушкиной просьбе ей позвонила и озадачила, что надо ей позаботиться и насчёт ужина. В итоге сошлись на том, что она закажет пасту. Так что пока бабушка оклёмывалась после всех своих лекарств, мы с сестрёнкой уписывали греческий салатик и пасту, трындели за жизнь. Завтра ещё придёт терапевт, посмотрим, что скажет.

Но даже это, блин, не заставило меня изменить ход моих мыслей. Переживала, звонила, болтала, радовалась вкусному, а внутри то тише, то громче звучало вновь понятое сегодня.
Что потребность любить у меня никуда не исчезла. Даже как будто она копилась во мне эти два года, неприменённая и ненужная, а теперь даёт о себе знать. Но что он, Князь, во мне словно осколок от давних сражений у Ивана Ивановича из "Белого Бима". Что есть в нём такого, заставляющего меня раскачиваться на эмоциональных качелях? Почему воспоминание о его голосе заставляет забыть о негативе? Почему я по-прежнему люблю слушать его, этот безмерно любимый голос?
Знаю, что замимолётить могу в два счёта. Стало быть, это счастье, что нет никого около. Это позволяет остаться разумной. И то. Пыталась сегодня пофантазировать, что люблю не Князя. И что? У меня в мыслях мы слушали песню Van Canto. Вот эту.

Не "Любовь во время зимы", не "Лиловый корсет", не "Ворона" Коромысла, наконец, а именно эту, где так впечатляет голос всё того же участника этой группы, о котором я ничего не знаю, кроме его голоса. И узнавать ничего не хочу. Именно песню, которую без Князя не узнала бы. Так что нет, всё-таки нет мне исцеления.