За две недели внешних событий было не так много. В тот день, когда наконец вышла на работу, хоронили Марину, мы много о ней говорили. Непривычно её отсутствие на рабочем месте. Пять из десяти рабочих дней я была дома с корректурами. В четырёх книгах повести по фильмам Рязанова, а одна книга - альманах "Поэзия", в котором опубликованы мои и Верины стихи. В этот вторник скромно отметили юбилей Елены Николаевны. Довольно душевно получилось.
В эмоциональном смысле чего-чего не было. Мимолётность идёт своим чередом, но и "вторая гирька" моих весов пришла в движение. В четверг 16 сентября, когда было особенно холодно, я пыталась разобраться в себе. Так и получились последние стихи, которые потом тяжело у меня шли. Уверенности в том, что Н. забыт окончательно, стало ещё меньше. А мне она нужна как опора, без этой уверенности я не смогу начать новую жизнь. Да и что начинать-то, внешне она не изменится.
Вчера снилось, что прочла в дневнике Н. его запись о присутствии на одном мероприятии. Самого его не видела, обрадовалась. Зато смотрела передачи с участием его соименников, прифигев от этого. Не специально собрала их всех в кучу, так само получилось. Воспоминания о нём снова начали приобретать остроту, мелькнула мысль, что это начало конца мимолётности, однако утверждать это в полной мере я тоже не могу.
Завтра буду дальше читать свой "Острый сюжет" в кабинете, возьму на обед вкусняшки из Макдака. Что там дальше будет, не знаю.