Я вчера пришла на работу не в лучшем настроении. Примерно до обеда всё шло своим чередом. И тут Вова мне заявляет, что Пикник всё-таки решил провести концерт 27 марта, это будет вечер памяти жертв теракта, и собранные средства пойдут пострадавшим и родным погибших. Вова сказал, что они с Машей хотят пойти, желание выразила Маша, хотя фанаткой Пикника не является, хочет поддержать группу. Предложил пойти с ними, если будет возможность. Объединиться, как он выразился. Я стала звонить маме. Мама дала добро, но одну меня отпускать не решилась, условились, что со мной пойдёт папа. Потом, правда, стала сильно переживать и о данном добре сожалеть. Мы ещё в обед говорили, мол, а вдруг что, но Димитрий сказал, что дважды в одну воронку бомба не падает. Маме я об этом говорила, но мама не перестаёт переживать. Вова поехал за билетами, и выяснилось, что их всего три и в разных концах зала, а нам надо четыре и желательно рядом. Я решила, что не судьба, значит, мама успокоила, мол, не лучшее время, и лучше сейчас посидеть дома. Я попросила Машу скинуть мне ссылку с трансляцией, если такая будет. И тут Маша стала писать, что надежда есть ещё, что появились билеты по таким-то ссылкам. Я вновь воспряла духом. Всё это время не знала, что думать и как всё выйдет, билеты то появлялись, да неудобные для нас, то стремительно исчезали, то от Маши не было вестей. И вот уже примерно в пятом часу я узнала, что Маша купила нам четыре билета. Все они будут рядом. Так, чтобы и звук был хороший, и чтобы выходить четырём людям, из которых хорошо видит только один, было проще. Переживает мама, даже Таня называет нас экстремалами. Но я пойду, и я рада. Это звучит ужасно, и концерт будет в большей мере грустный, и смогу ли я петь с ними, как делала это раньше, я не знаю. Но, с другой стороны, если смогут они, то нам тоже будет можно? Сложное переплетение чувств.