Когда в прошлом году я узнала, что с этого года издательство будет печатать учебник Игоря Николаевича Сухих по русской литературе, я обрадовалась. Игорь Николаевич был моим научным руководителем по первому диплому, много раз я ходила к нему на спецкурсы, плюс несколько коротких курсов он читал нам, да ещё такую хвалебную речь мне произнёс, когда защищала третий диплом, что я до сих пор с теплом это вспоминаю. Тот день защиты и был моей последней с ним встречей, и узнав об учебнике, я возмечтала его редактировать. Мне говорили, чтобы я напрямую попросила у Олега Николаевича об этом, но я всё не решалась, а когда решилась, то узнала, что книгу давно отдали Наталье Модестовне. Зато Олег Николаевич сказал мне, что я буду читать учебник после неё. Красиво выразился насчёт того, что я буду последним часовым на страже и у меня самая ответственная часть работы. Книги который день у меня. С одной стороны, положительных эмоций много. Я как будто узнаю интонацию Игоря Николаевича, даже вспоминается, что вот на эту тему он когда-то, кажется, говорил. Упоминаются учебники, по которым мы в своё время учились, и я вспоминаю, как в мои зелёные 20 лет искала их, неумело пользуясь интернетом. И освежаю в памяти сведения, которые, оказывается, не так уж и позабыты за годы отхода от науки. С другой стороны, я несколько смущена. Я, если честно, думала, что предложить на правку мне будет почти нечего, а уж что в тексте надо будет что-то менять, и не предполагала. Но, встречая отсутствующую запятую, упоминание неточной даты, курян Святослава (Куряне были у Всеволода, помнится) и вынесший мне мозг "Курс русской литературы" Ключевского (истории, точно истории, перед этим несколько раз было напечатано верно), я готова восклицать в лучших традициях третьесортного сериала: "Нет, не верю, он не мог!" Это не какая-нибудь Ника Марш, пишущая свою книгу мизинцем левой ноги, и то так-сяк, которую мысленно и не мысленно можно отругать, это человек, от которого я только добро и видела. Думала даже написать ему: так и так, Ваш учебник будет доступен незрячим, и я к этому прикладываю руку хоть и в меньшей мере, чем хотелось бы, но всё же прикладываю. Но дальше непременно зайдёт речь о Курянах Святослава и "Курсе русской литературы" Ключевского, так что, наверное, лучше помалкивать. Очень много эмоций, когда вижу ошибку, хотя эмоций особо быть не должно вообще. Но ведь и светлых не было бы, если бы книга не оказалась у меня на третьей корректуре. Легко не будет.