— Девушка, вы одна? — Нет, я с причудами.
У меня на столе немецкая книга, блюдце с орехами и изюмом, коробка тыквенных семечек.
У меня впереди заурядное воскресенье с мыслями о коллоквиуме и зачётах, с прогулкой и невозможностью увидеть любимый фильм.
У меня в голове ещё множество разных мыслей: о дне рождения младшей сестры и о том, какой сделать подарок на день рожденья себе, о странных моих сновидениях, о том, что хочу всё бросить и снова писать мою прозу.
И ещё до сих пор не прошло удивление от неожиданной лёгкости, испытаннной позавчера, когда я вдруг почувствовала кожей давно осмысленный факт, что не надо ни ждать на филфаке встреч, ни слушать внимательно смех молодёжи, ни бессмысленно трепетать от чьих-то шагов. Пока не нужно делать всё то, что я тайком от всех делала семестр за семестром.
Это значит, что симптомы неразделённой любви впервые за долгое время стали только привычным фоном, а не преобладающим настроением. Буду счастлива прожить так до конца экзаменов. А вообще - всё по-прежнему.
У меня впереди заурядное воскресенье с мыслями о коллоквиуме и зачётах, с прогулкой и невозможностью увидеть любимый фильм.
У меня в голове ещё множество разных мыслей: о дне рождения младшей сестры и о том, какой сделать подарок на день рожденья себе, о странных моих сновидениях, о том, что хочу всё бросить и снова писать мою прозу.
И ещё до сих пор не прошло удивление от неожиданной лёгкости, испытаннной позавчера, когда я вдруг почувствовала кожей давно осмысленный факт, что не надо ни ждать на филфаке встреч, ни слушать внимательно смех молодёжи, ни бессмысленно трепетать от чьих-то шагов. Пока не нужно делать всё то, что я тайком от всех делала семестр за семестром.
Это значит, что симптомы неразделённой любви впервые за долгое время стали только привычным фоном, а не преобладающим настроением. Буду счастлива прожить так до конца экзаменов. А вообще - всё по-прежнему.