— Девушка, вы одна? — Нет, я с причудами.
Это началось ещё с детства. Я скучала по сестре и вдруг включила программу "Здоровье", а там шла речь про девочку Ульяну, у которой проблемы с почками. И вроде она старше моей сестры, и моя сестра здоровее неё, но ведь из телевизора я слышу голос Ули. Пусть не той, но всё-таки - Ульяны! Через какое-то время я услышала по телевизору, как представляли участника передачи, какого-то Максима, и безмерно обрадовалась, так как тогда очень скучала по своему любимому с таким именем. И радовалась, когда видела подписанную им закладку в учебнике, будь у меня побольше смелости, стащила бы её тишком и хранила бы в парте. Так и закрутилось. Чем дороже и чем недоступнее для меня был человек, тем тщательнее я собирала такие вот "ниточки", а иные из них мне даже собирать не надо было, их подкидывала сама жизнь или даже тот самый человек, к которому они вели. И вот теперь в отношении одного человека я обросла этими "ниточками" с ног до головы. Его отсутствие мне заменяют то вон те серьги, которые он видел на мне, и ещё те, и вон ещё бусы; то станция метро, у которой однажды тепло простились; то родной факультет; то сам Васильевский остров; то книги, где встретила любимое имя; то песни, под которые в памяти встаёт его образ, неважно, скачанные мной лично или присланные мне кем-то; то... Да чего-чего ещё нет. И всякая моя неосторожная мысль тянет то за одну, то за другую ниточку. А они мне: отсеки, удали, выкини. Васильевский остров как я вам выкину? И драгоценности тоже повыкидывать? А может, вообще укатить в африку? Но в любом случае даже в африканском путешествии при мне останется цепочка с крестиком, которая со мной неизменно с 12 лет, следовательно, свидетельница всех без исключения встреч. Ниточки переплелись и стали огромной и одновременно тесной сетью, откликающейся на всякое моё движение. Из ситуации мог бы быть один выход: другая личность, которая могла бы отменить эти ассоциации. Только так и никак по-другому. Никто, включая меня саму, мне помочь сейчас не может. А горлу-то в сетке тесно, ох, теснёхонько...