— Девушка, вы одна? — Нет, я с причудами.
За давностью лет не могу уже вспомнить, кто тогда замещал Светлану Александровну на уроке литературы. То ли Маргарита Михайловна, то ли ещё кто. Но она читала нам вслух стихи Марины Цветаевой. И среди прочего:
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Все жаворонки нынче - вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"
И слезы ей - вода, и кровь -
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Вчера еще - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала - копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать",- ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?
Всё ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Само - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
- За всё, за всё меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала!
14 июня 1920
Кто-то из нас спросил, сколько тогда Цветаевой было лет. Учительница сказала, что 28. Девятнадцатилетнюю меня текст поразил своим эмоциональным накалом, а общего смысла тогда не поняла. И ещё подумала, что 28 - это так много. Сейчас сверила дату рождения Цветаевой. Не 28 ей было в июне 1920, а 27. Как сейчас мне. Ну вот и поняла теперь этот текст, до последнего слова. Разве что в ногах у меня никто не лежал и до птиц не сидел, но это уже изменчивые реалии. Теперь даже последние две строки хорошо поняла. Раньше не понимала: ну тебя заставили так страдать, чего извиняешься? А вот сама готова извиниться, потому что от чувства какой-то метафизической вины перед ним как-то не по себе всё это время. Но ни мои извинения, ни мимимишный подарок, приготовленный ещё до всех моих недомыслий, не будут приняты. Так что я опять кричу в колодец. Это в детстве я так любила развлекаться - кричала в колодезную трубу во дворе, а эхо отражалось от стенок железной трубы и от того, что там, в глубине. И всё. Вот и теперь так. Задавалась перед днём рождения одним вопросом: что мне даст двадцатисемилетие? А оно дало мне полный развал. Эта проклятущая осень началась со светлой поездки в Крым, а теперь отнимает у меня всё, без чего я несколько лет не мыслила жизни. Вот в любой момент я могу потерять свою Светотьму, именно сейчас, когда она мне так нужна. А до этого меня из своей реальности выкинул человек, примеру которого я следовала, заводя этот дневник. Долго не решалась завести, тушевалась при неудачах с регистрацией, наконец взяла себя в руки и попросила сестру мне помочь. Хотя у меня было мало пч и избранных, я как-то не стремилась ими обзаводиться, радовалась комментам на мои посты, охотно поддерживала дискуссии. Я любила и люблю свой дневничок. В последние месяцы охладевала к нему, не было причин писать. Вот они появились - и здрасьте пожалуйста. Я, конечно, заказала архив, но будет ли с другим дневником так же легко, как с этим? И будет ли он, другой, вообще? Наверное, всё-таки будет. Но как-то тяжело от осознания, что не буду заглядывать на этот сайт.
А стихотворение Марины Ивановны прочту на ближайшем конкурсе чтецов в феврале, как и стихи Багрицкого про солдата и четыре ветра. Разумеется, если не передумаю. Смогу ли рассказать об этом здесь или где-то вообще, вопрос.
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Все жаворонки нынче - вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"
И слезы ей - вода, и кровь -
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Вчера еще - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала - копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать",- ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?
Всё ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Само - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
- За всё, за всё меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала!
14 июня 1920
Кто-то из нас спросил, сколько тогда Цветаевой было лет. Учительница сказала, что 28. Девятнадцатилетнюю меня текст поразил своим эмоциональным накалом, а общего смысла тогда не поняла. И ещё подумала, что 28 - это так много. Сейчас сверила дату рождения Цветаевой. Не 28 ей было в июне 1920, а 27. Как сейчас мне. Ну вот и поняла теперь этот текст, до последнего слова. Разве что в ногах у меня никто не лежал и до птиц не сидел, но это уже изменчивые реалии. Теперь даже последние две строки хорошо поняла. Раньше не понимала: ну тебя заставили так страдать, чего извиняешься? А вот сама готова извиниться, потому что от чувства какой-то метафизической вины перед ним как-то не по себе всё это время. Но ни мои извинения, ни мимимишный подарок, приготовленный ещё до всех моих недомыслий, не будут приняты. Так что я опять кричу в колодец. Это в детстве я так любила развлекаться - кричала в колодезную трубу во дворе, а эхо отражалось от стенок железной трубы и от того, что там, в глубине. И всё. Вот и теперь так. Задавалась перед днём рождения одним вопросом: что мне даст двадцатисемилетие? А оно дало мне полный развал. Эта проклятущая осень началась со светлой поездки в Крым, а теперь отнимает у меня всё, без чего я несколько лет не мыслила жизни. Вот в любой момент я могу потерять свою Светотьму, именно сейчас, когда она мне так нужна. А до этого меня из своей реальности выкинул человек, примеру которого я следовала, заводя этот дневник. Долго не решалась завести, тушевалась при неудачах с регистрацией, наконец взяла себя в руки и попросила сестру мне помочь. Хотя у меня было мало пч и избранных, я как-то не стремилась ими обзаводиться, радовалась комментам на мои посты, охотно поддерживала дискуссии. Я любила и люблю свой дневничок. В последние месяцы охладевала к нему, не было причин писать. Вот они появились - и здрасьте пожалуйста. Я, конечно, заказала архив, но будет ли с другим дневником так же легко, как с этим? И будет ли он, другой, вообще? Наверное, всё-таки будет. Но как-то тяжело от осознания, что не буду заглядывать на этот сайт.
А стихотворение Марины Ивановны прочту на ближайшем конкурсе чтецов в феврале, как и стихи Багрицкого про солдата и четыре ветра. Разумеется, если не передумаю. Смогу ли рассказать об этом здесь или где-то вообще, вопрос.