— Девушка, вы одна? — Нет, я с причудами.
Обычно я не запоминаю одежду, плохо её различаю и вообще отношусь к ней слегка пофигистически. Могу забыть, как появилась у меня та или иная вещь. Как-то спросила о свитере, откуда он у меня взялся, при сестре, которая мне его и подарила. Но один свитер я запомнила хорошо и всегда могу его узнать. Не только потому, что он украшен какими-то бусинами. Я хорошо помню, в какой весенний день я надевала его и чему он, условно говоря, был свидетелем. Так вот, когда я снаряжалась во вторник на лекцию, то бабушка предложила мне надеть или этот свитер, или какой-то новый. Разумеется, я надела его. В нём я совершила плохой, по мерке родных, поступок, в нём же решила совершить и хороший - прочесть лекцию. На следующий день в том же свитере, в том же кабинете и в той же колотильне (всё это ты видел) работала довольно активно. Меня отправили домой с корректурой. Открыла её вчера. Автор - Олег Дивов. Читала доверенную мне околесицу и пыталась вспомнить, что за роман этого автора ты мне пересказывал в памятный январский день. Какое-то общество, аналог советского, вроде стена берлинская… Нет, забыла. Не знаю, что привело к следующему. Так или иначе, вдруг захотелось о тебе поговорить хоть с кем-то, но я не смогла. Ничего не сформулировалось. Был, может, и сейчас есть, какой-то невразумительный, не поддающийся словесному описанию комок эмоций, направленных в твою сторону, некое подобие тоски, какой-то отзвук каких-то стремлений. Решила, что раз не могу озвучить это, то пусть так и остаётся со мной. А сегодня снился ты. Будто мы увиделись после долгой разлуки, мои родные одобрили эту встречу. Ты предложил позавтракать в "Макдональдсе", но так как время было далеко не раннее, я объяснила, что завтракать будешь ты, а я буду обедать. В итоге мы снова очутились у тебя. Но внутри квартиры оказалась ещё одна лестница, которая вела в какую-то тайную комнату. И там мы творили какие-то немыслимости, до которых в реальности нам было далеко-далеко. Проснулась, слегка обалдела. Думала, не засну. Но вот заснула. Снилось, что я, Ира и ещё много филологов пришли на концерт Монеточки. Я удивилась, увидев Иру. Она сказала, чтобы я не удивлялась. Говорили, что А.В. Урманову трудно сдавать зачёт. Лиза сама раздавала книжки о себе каждому присутствующему. Книжки красивые, на плотной бумаге, много текста и картинок, а переплёт металлический. Я взяла, чтобы бабушка прочла, а после этого намеревалась отдать тебе книжку, только знала, что лично не смогу отдать. Решила, что отдам через кого-то. Через Стэф, как вариант, а может, и нет. А посреди концерта вдруг зазвучала одна из моих самых любимых и тяжёлых песен, фонограмма. И все молчали, я одна подпевала: "Солнце встанет — снег растает, травой горе порастёт. Никто травушку не скосит, муравую не пожнёт". Проснулась потом ещё более разбитая. Как так можно, два странных сна сразу? В течение дня, пока читала корректуру, стало полегче. А так - не по себе мне. Убеждаю, убеждаю себя, что всё быльём поросло, а потом приходится признать, что это не так.