— Девушка, вы одна? — Нет, я с причудами.
Здравствуй, неизменный мой! Около сознания крутится что-то важное, пытаюсь понять, что, но оно ускользает, не получается понять. Возможно, это о личном. Наплодила в сознании гору формулировок, около которых кружусь не первый год, но при всей их верности это всё не то.
Я в пятницу прослушала песню Бутусова "К Элоизе" и поняла вдруг многое. Я эту песню знала ещё подростком. Отец мне в мои 16 по моей просьбе купил диск Бутусова, там был концертный альбом "Тихие игры". И вот там эта песня была. Другие её варианты как-то не зашли. На фортепиано даже пыталась подбирать её в мои 17.
Она всегда была просто любимой песней, хотя на долгие годы я о ней забыла и сама удивилась, когда на отмечании 23 февраля вдруг спела её на издательской кухне. Но и тогда не совсем прониклась. А теперь вот поняла. Лирическому герою не так важно, жива ли эта его Элоиза, нет ли, раз он может то охранять её сон, то отправляться с ней в путь на кораблике, то перебирать со священной бережностью воспоминания, то констатировать, что они "вместе всегда на жёлтой картинке с чёрной каймой".
Тебе до Элоизы далеко. Ты есть, пусть и не в поле видимости, я есть и относительно благополучна. Но и у меня есть аудио и даже видео, на которых мы "вместе всегда". Пусть с точки зрения программистов файл есть последовательность цифр, для меня это что-то настоящее, значимое.
Знаешь, зачем тогда декламировала про тебя, Сулеймана, и про твою Михримах? А чтобы прочесть хотя бы Петербургу, нашему с тобой Петербургу. Если 3 июля доведётся декламировать, я опять душу перед Петербургом открою, да так, что…
А что, собственно? Ничего не переменится, только я в эмоциональном плане буду как выжатый лимон. Но зачем-то мне это всё надо.
Никто из нас не виноват. Ни ты в том, что никогда не любил, ни я в том, что люблю все эти годы. В чём угодно виноваты, но не в этом.
Вот на этой оптимистической ноте следовало бы выкинуть из головы всякое воспоминание о тебе, отпустить любовь с миром. Но я не знаю, как это сделать, и не знаю, надо ли это делать. Хочу ли любить другого, могу ли? Иногда кажется, что да, но чаще - что нет.
Почему до сих пор больно от того, что так всё получилось? Почему не получается перевернуть эту страницу и дальше читать книгу? Опять вопросы без ответа, опять вспоминается твоя фраза, что надо уметь забывать, опять осознание, что не умею. Всё это обдумано три тысячи раз, но не исключено, что завтра обдумаю в три тысячи первый.
Счастья тебе, мира, света. Тебе и всем, кто там с тобой. Ты становишься светлее и лучше со временем, я - нет. Так тому и быть, только свети всегда.
Я в пятницу прослушала песню Бутусова "К Элоизе" и поняла вдруг многое. Я эту песню знала ещё подростком. Отец мне в мои 16 по моей просьбе купил диск Бутусова, там был концертный альбом "Тихие игры". И вот там эта песня была. Другие её варианты как-то не зашли. На фортепиано даже пыталась подбирать её в мои 17.
Она всегда была просто любимой песней, хотя на долгие годы я о ней забыла и сама удивилась, когда на отмечании 23 февраля вдруг спела её на издательской кухне. Но и тогда не совсем прониклась. А теперь вот поняла. Лирическому герою не так важно, жива ли эта его Элоиза, нет ли, раз он может то охранять её сон, то отправляться с ней в путь на кораблике, то перебирать со священной бережностью воспоминания, то констатировать, что они "вместе всегда на жёлтой картинке с чёрной каймой".
Тебе до Элоизы далеко. Ты есть, пусть и не в поле видимости, я есть и относительно благополучна. Но и у меня есть аудио и даже видео, на которых мы "вместе всегда". Пусть с точки зрения программистов файл есть последовательность цифр, для меня это что-то настоящее, значимое.
Знаешь, зачем тогда декламировала про тебя, Сулеймана, и про твою Михримах? А чтобы прочесть хотя бы Петербургу, нашему с тобой Петербургу. Если 3 июля доведётся декламировать, я опять душу перед Петербургом открою, да так, что…
А что, собственно? Ничего не переменится, только я в эмоциональном плане буду как выжатый лимон. Но зачем-то мне это всё надо.
Никто из нас не виноват. Ни ты в том, что никогда не любил, ни я в том, что люблю все эти годы. В чём угодно виноваты, но не в этом.
Вот на этой оптимистической ноте следовало бы выкинуть из головы всякое воспоминание о тебе, отпустить любовь с миром. Но я не знаю, как это сделать, и не знаю, надо ли это делать. Хочу ли любить другого, могу ли? Иногда кажется, что да, но чаще - что нет.
Почему до сих пор больно от того, что так всё получилось? Почему не получается перевернуть эту страницу и дальше читать книгу? Опять вопросы без ответа, опять вспоминается твоя фраза, что надо уметь забывать, опять осознание, что не умею. Всё это обдумано три тысячи раз, но не исключено, что завтра обдумаю в три тысячи первый.
Счастья тебе, мира, света. Тебе и всем, кто там с тобой. Ты становишься светлее и лучше со временем, я - нет. Так тому и быть, только свети всегда.