— Девушка, вы одна? — Нет, я с причудами.
Видимся.
Кружит, но пока в меру.
Я люблю свои амариллисы, стоящие на моём подоконнике в кабинете. В особенности - когда они цветут. Сейчас у меня зацвели два из четырёх. Я боялась не увидеть их расцветшими, но повезло. Правда, в этот раз бутоны раскрылись неравномерно. Не одновременно два колокольчика, наклонившиеся в разные стороны, у меня на стреле амариллиса, а в одном случае рядом с раскрывшимся цветком ещё не распустившийся бутон, в другом случае - видимо, пустоцвет. Расцветший цветок амариллиса раскидывает лепестки широко.
Вот одна часть меня хочет раскинуть объятья навстречу этому миру. Ведь я всё-таки жива, хоть что-то способна чувствовать, хоть к кому-то, кто не лишён достоинств и талантов. Другая часть меня останется таким вот пустоцветом, сторожащим расцветшую часть души. Потому что детство давно прошло, шутки кончились, всё и всегда надо делать с оглядкой.
Кружит, но пока в меру.
Я люблю свои амариллисы, стоящие на моём подоконнике в кабинете. В особенности - когда они цветут. Сейчас у меня зацвели два из четырёх. Я боялась не увидеть их расцветшими, но повезло. Правда, в этот раз бутоны раскрылись неравномерно. Не одновременно два колокольчика, наклонившиеся в разные стороны, у меня на стреле амариллиса, а в одном случае рядом с раскрывшимся цветком ещё не распустившийся бутон, в другом случае - видимо, пустоцвет. Расцветший цветок амариллиса раскидывает лепестки широко.
Вот одна часть меня хочет раскинуть объятья навстречу этому миру. Ведь я всё-таки жива, хоть что-то способна чувствовать, хоть к кому-то, кто не лишён достоинств и талантов. Другая часть меня останется таким вот пустоцветом, сторожащим расцветшую часть души. Потому что детство давно прошло, шутки кончились, всё и всегда надо делать с оглядкой.