— Девушка, вы одна? — Нет, я с причудами.
Сегодня ровно месяц с того дня, как бабушка в последний раз была дома и общалась с нами вживую. Потом в течение шести дней она звонила. Сначала мне, потому что мой номер, видимо, был последний в списке контактов, а потом звонила маме, потому что мама перезванивала и последний номер стал мамин.
* * *
6 и 21 число каждого месяца мы на работе радовались: 21 числа аванс, 6 числа зарплата, угорали, что в эти дни работаем за деньги. А теперь мне по крайней мере какое-то время каждое 6 и 21 число будут навевать печаль. 6 числа - последняя встреча, 21 число - день смерти. Хоронили бабулю 24 декабря, в личную мою дату, годовщину мимолётности к Х. 40 дней будет 29 января, в воскресенье, в другую ключевую дату прежнего календаря, связанного с прежним возлюбленным. Дорогое мироздание, что творишь?
* * *
Когда в отрочестве смотрела сериал "Кармелита", безмерно удивило, что когда умер Максим, цыгане рассказали о своих обычаях: они радуются, провожая покойника, так как он уходит в лучший мир, поэтому провожают его песнями и танцами. Соня, сестра Максима, попросила так и проводить его. Сначала мне это казалось удивительным, потом по-своему логичным, но неосуществимым в нашей культуре. Вот радоваться бы: по крайней мере, бабуля отстрадала, она много лет жила с постоянной болью то там, то тут, то везде, и при этом ухитрялась держаться, убиралась в доме, смеялась, следила за политической ситуацией. Я всегда завидовала её железному терпению, я знаю, что давно залезла бы под плинтус, если бы у меня были такие физические страдания. Ей в любом случае лучше, чем нам, остальное, конечно, вопрос веры. Какие, япона мама, проводы по-цыгански, меня разговор с мамой или песня в наушниках может пробить на слёзы. Мы никогда не узнаем, что она испытывала между первым и вторым инсультом, могло ли помочь ей наше присутствие, если бы разрешили посещения. Можно ли было что-то ещё сделать для неё.
* * *
Стала читать бабушкины книги, то есть те, про которые я вспомнила, что она их читала, а я нет. Знаю названия далеко не всех, но какие вспомнила, закинула в телефон, потеснив свои читательские планы. Я хоть так ещё побуду с бабушкой рядом. Я знаю её читательский вкус, у меня почти такой же, она мне его формировала, по большому счёту, разве что некоторые моменты ей читать было сложнее: не любила ничего про революцию 1917 года, про вторую половину XX века в СССР, так как жила этой жизнью и ей неинтересно читать, не признавала слишком откровенно показанных любовных отношений. Для меня все эти моменты не критичны, есть и есть, я не стану хуже относиться к книге. И вот на несколько месяцев обеспечен нам хотя бы читательский диалог.
* * *
6 и 21 число каждого месяца мы на работе радовались: 21 числа аванс, 6 числа зарплата, угорали, что в эти дни работаем за деньги. А теперь мне по крайней мере какое-то время каждое 6 и 21 число будут навевать печаль. 6 числа - последняя встреча, 21 число - день смерти. Хоронили бабулю 24 декабря, в личную мою дату, годовщину мимолётности к Х. 40 дней будет 29 января, в воскресенье, в другую ключевую дату прежнего календаря, связанного с прежним возлюбленным. Дорогое мироздание, что творишь?
* * *
Когда в отрочестве смотрела сериал "Кармелита", безмерно удивило, что когда умер Максим, цыгане рассказали о своих обычаях: они радуются, провожая покойника, так как он уходит в лучший мир, поэтому провожают его песнями и танцами. Соня, сестра Максима, попросила так и проводить его. Сначала мне это казалось удивительным, потом по-своему логичным, но неосуществимым в нашей культуре. Вот радоваться бы: по крайней мере, бабуля отстрадала, она много лет жила с постоянной болью то там, то тут, то везде, и при этом ухитрялась держаться, убиралась в доме, смеялась, следила за политической ситуацией. Я всегда завидовала её железному терпению, я знаю, что давно залезла бы под плинтус, если бы у меня были такие физические страдания. Ей в любом случае лучше, чем нам, остальное, конечно, вопрос веры. Какие, япона мама, проводы по-цыгански, меня разговор с мамой или песня в наушниках может пробить на слёзы. Мы никогда не узнаем, что она испытывала между первым и вторым инсультом, могло ли помочь ей наше присутствие, если бы разрешили посещения. Можно ли было что-то ещё сделать для неё.
* * *
Стала читать бабушкины книги, то есть те, про которые я вспомнила, что она их читала, а я нет. Знаю названия далеко не всех, но какие вспомнила, закинула в телефон, потеснив свои читательские планы. Я хоть так ещё побуду с бабушкой рядом. Я знаю её читательский вкус, у меня почти такой же, она мне его формировала, по большому счёту, разве что некоторые моменты ей читать было сложнее: не любила ничего про революцию 1917 года, про вторую половину XX века в СССР, так как жила этой жизнью и ей неинтересно читать, не признавала слишком откровенно показанных любовных отношений. Для меня все эти моменты не критичны, есть и есть, я не стану хуже относиться к книге. И вот на несколько месяцев обеспечен нам хотя бы читательский диалог.