— Девушка, вы одна? — Нет, я с причудами.
Даже не помню, когда я стала в принципе замечать детей. Первым моим товарищем по играм был Саша, сын маминой знакомой. Он приходил со своими машинками, мы вместе ползали по полу, я перебирала его машинки и очень удивлялась, что не нахожу их после того, как он уходил. Помню, как однажды Сашина мама везла нас с ним в его коляске, которая была больше, чем моя. Что он не слышит, а я не вижу, тогда не знала, что наши мамы то плакали, то смеялись, наблюдая за нашими играми, тоже узналось впоследствии. Здесь замечу уж кстати, что когда рядом со мной стала больше бывать бабушка, ситуация изменилась, но не настолько. Саша что-то уже понимал, показывал жестами своей маме и моей бабушке, чтобы не говорили мне, что он спрятался, и переставал проявляться хоть какими-то звуками, а я не осознавала в полной мере, что он меня не слышит, хлопала в ладоши и звала его, и бабушка моя с его мамой тоже не знали, смеяться им или плакать. А были мы на тот момент уже не неразумными малышами, а учениками начальных классов.
Сестрёнка у меня родилась, когда мне было почти 3 года, без одной недели. Сейчас я знаю от мамы, что никто к её появлению меня не готовил, не помню также, чтобы меня с ней маленькой знакомили как-то. Первое время после её рождения не зафиксировалось в моей памяти. Потом помню, что ехали из Пинеровки в Сертолово в поезде, но не в одном купе, а далеко друг от друга: я с папой, а Ульяна с мамой, но саму Ульяну я памятью не зафиксировала. Замечать её я начала уже в Сертолово, не знаю, сколько месяцев прошло после её рождения. Ну, это объяснимо: в большом деревенском доме нас было легче раскидать по углам, а в однокомнатной квартире и захочешь, а не раскидаешь. Я стала замечать необычный звук. Сестрёнка была та ещё плакса, но сначала мне было слушать интересно, а потом, когда наскучивал мотив её "уа-уа", я шла на кухню или в ванную к маме и говорила: "Мам, иди, она орёт!" Хорошо ещё, что "она", а не "он" или "оно", к примеру.) Говорят, однажды я внесла предложение выбросить сестрёнку, потому что она спать мешает. И это, кстати, притом, что я мешала спать похлеще, чем все орущие младенцы, как я теперь знаю. Мне вроде как объяснили, что ей будет одиноко и грустно, что она плакать будет, и я даже прониклась. Хорошо помню, как после обрабатывания нас лекарством от стрептодермии сестричка плакала, а я разревелась следом и объяснила маме, что испугалась. Это мне уже было ближе к четырём, а ей ближе к году было. В полной мере я начала замечать её, когда она начала лопотать и ходить. Мама говорит, она пошла в 8 месяцев, но я нечаянно её уронила, и она долго потом боялась ходить. Скорее всего, я её просто не заметила и не со зла уронила в тот раз, но чувство вины меня потом подъедало маленько. Пытаясь понять, когда же я начала следить за речью малышей, я пришла к выводу, что первым моим объектом наблюдений как раз была сестрёнка, хотя я сама была ещё мала. Все эти "с" вместо "ш", "л" вместо "р" и прочее подобное начало меня умилять ещё в дошкольные годы. А ещё удивительный язык сестры, ни на чей почти не похожий, впечатлял очень. Потом, когда она это всё переросла, отношения вышли на другой уровень. Когда я вдруг узнала, что незрячая, и мир поделился на зрячих и незрячих, меня в большей мере поразило как раз то, что с сестрой мы оказались по разные стороны этой границы. Там, по ту сторону границы, были родители, бабушка с дедушкой и ещё куча людей, которых я знала и любила, но именно разделение с сестрой меня вынесло в ноль, и я мечтала взять и начать видеть, чтобы ходить с ней в одну школу. И жёсткие шуточки от неё и наших подруг в мой адрес были, и нежелание меня вести на улицу и со мной играть в присутствии других детей, но переросли всё, к счастью. Правда, однажды я ей сцену ревности закатила, обидевшись на то, что как только пришла общая подруга, сестрёнка перестала со мной играть. Я сказала ей, что, значит, Лия (подруга) и есть теперь её сестра, и пусть тогда она идёт жить к Лии, своей сестре. (Блин, у Лии своя младшая сестра имеется.)
Если приходила наша соседка тётя Оля с Аней, которая была младше Ульяны, я ходила за ними хвостом, ожидая, что Анька скажет, но та редко меня радовала. Если - я уже в школе училась - слышала болтовню малыша с характерными приметами детской речи, просила у бабушки разрешения "поговорить с малышом", иногда такое разрешение было, иногда нет. Знакомые родителей с их маленькими детьми по определению считались мной сплошь замечательными людьми, с одним, правда, исключением.
Но что делать с младенцами, которые ещё не говорят и не ходят, я долго-долго не представляла вовсе. Я не понимала, зачем они, как с ними играть и что вообще делать. Поэтому сначала к двоюродной сестре я отнеслась без особого энтузиазма. Я увидела её впервые пятимесячную. Малышка долго спала в нашей комнате, нам не разрешали туда заходить, и меня это бесило. И ещё она не говорит, не ходит, что это вообще за чудо-юдо. Вот ближе к двум её годам я её стала замечать и ходить за ней хвостом, хотя каждое лето мы знакомились по новой, она меня почти не помнила. Бабушка очень много мне про младенцев рассказывала. Что совсем маленькие дети чувствуют интонацию, что уже могут выразить эмоции, что характер ребёнка проявляется с рождения, что воспитывать его надо тоже с рождения и вообще "дети всё понимают" и не такие уж примитивные существа, как иногда пишут на разного рода форумах. Я в понимании гулящих младенцев до сих пор далеко не продвинулась, но иногда пытаюсь понять примерный возраст по тому, как они гулят, и по интонации пытаюсь выяснить настроение, но чаще просто мимимизирую.
В детской речи меня сначала занимали её ошибки, потом то, как ребёнок неосознанно копирует интонацию взрослого, потом мыслительный процесс. Поговоришь с маленьким - и многое можно понять о том, как он растёт. Мой интерес обычно заканчивался на семилетних детях, всё, мол, они уже переросли свои прежние речения, уже другая категория личностей. Но в 26 меня немного перемкнуло, и если до этого возраста я воспринимала семилеток кем-то вроде младших товарищей, то в этом возрасте я встретила девочку по имени Алиса, взяла её за ручку,- и захотелось как-то её защитить, подарить нежность, хотя я ей никто и это была наша единственная с ней встреча.
Это всё про детей младше меня. Они ещё могли меня принять такой, какая я есть, не задавая ни одного вопроса. С детьми моего возраста и старше меня складывались разные отношения. Кто-то относился вполне благожелательно, кто-то задавал вопрос, а что у меня с глазами, на который я не могла ответить. Да, подразумеваются дети зрячие. С незрячими ребятами в школе всё было примерно на равных и сложности в отношениях были те же, что и у всех.
В настоящий момент я всё ещё не вполне понимаю, как общаться и понимать малыша, которому нет двух лет, даже не знаю, как на руки его взять, ему не повредив, мне разве что доверили положить себе на колени тогда ещё семимесячную Танюшку Владимировну. Я люблю видеться с малышами, болтать и играть с ними во что-то, что не требует большой физической активности, я могу занять кого-то своей персоной на короткое время, пока родители пошли дела делать, но надолго один на один с ребёнком любого возраста я не оставалась. Мне сейчас не приходится строить отношения с подростками, у которых куча личностных проблем и они сами пока не представляют, что с собой вот такими делать.
Мама как-то выразилась в том ключе, что я детей люблю до истерики или как-то аналогично. И ещё возьми и заяви, что я буду хорошей мамой. Ну, это вряд ли, мимимизирование не синонимично хорошему материнству, пословицу "Сеешь рожь, а вырастает лебеда" тоже пока никто не опроверг. Но я точно знаю, что если возьмёшь малыша за руку - как будто солнышко посветило где-то рядом. И если он или она вообще разрешит взять себя за руку, значит, немножко доверяет.
Сестрёнка у меня родилась, когда мне было почти 3 года, без одной недели. Сейчас я знаю от мамы, что никто к её появлению меня не готовил, не помню также, чтобы меня с ней маленькой знакомили как-то. Первое время после её рождения не зафиксировалось в моей памяти. Потом помню, что ехали из Пинеровки в Сертолово в поезде, но не в одном купе, а далеко друг от друга: я с папой, а Ульяна с мамой, но саму Ульяну я памятью не зафиксировала. Замечать её я начала уже в Сертолово, не знаю, сколько месяцев прошло после её рождения. Ну, это объяснимо: в большом деревенском доме нас было легче раскидать по углам, а в однокомнатной квартире и захочешь, а не раскидаешь. Я стала замечать необычный звук. Сестрёнка была та ещё плакса, но сначала мне было слушать интересно, а потом, когда наскучивал мотив её "уа-уа", я шла на кухню или в ванную к маме и говорила: "Мам, иди, она орёт!" Хорошо ещё, что "она", а не "он" или "оно", к примеру.) Говорят, однажды я внесла предложение выбросить сестрёнку, потому что она спать мешает. И это, кстати, притом, что я мешала спать похлеще, чем все орущие младенцы, как я теперь знаю. Мне вроде как объяснили, что ей будет одиноко и грустно, что она плакать будет, и я даже прониклась. Хорошо помню, как после обрабатывания нас лекарством от стрептодермии сестричка плакала, а я разревелась следом и объяснила маме, что испугалась. Это мне уже было ближе к четырём, а ей ближе к году было. В полной мере я начала замечать её, когда она начала лопотать и ходить. Мама говорит, она пошла в 8 месяцев, но я нечаянно её уронила, и она долго потом боялась ходить. Скорее всего, я её просто не заметила и не со зла уронила в тот раз, но чувство вины меня потом подъедало маленько. Пытаясь понять, когда же я начала следить за речью малышей, я пришла к выводу, что первым моим объектом наблюдений как раз была сестрёнка, хотя я сама была ещё мала. Все эти "с" вместо "ш", "л" вместо "р" и прочее подобное начало меня умилять ещё в дошкольные годы. А ещё удивительный язык сестры, ни на чей почти не похожий, впечатлял очень. Потом, когда она это всё переросла, отношения вышли на другой уровень. Когда я вдруг узнала, что незрячая, и мир поделился на зрячих и незрячих, меня в большей мере поразило как раз то, что с сестрой мы оказались по разные стороны этой границы. Там, по ту сторону границы, были родители, бабушка с дедушкой и ещё куча людей, которых я знала и любила, но именно разделение с сестрой меня вынесло в ноль, и я мечтала взять и начать видеть, чтобы ходить с ней в одну школу. И жёсткие шуточки от неё и наших подруг в мой адрес были, и нежелание меня вести на улицу и со мной играть в присутствии других детей, но переросли всё, к счастью. Правда, однажды я ей сцену ревности закатила, обидевшись на то, что как только пришла общая подруга, сестрёнка перестала со мной играть. Я сказала ей, что, значит, Лия (подруга) и есть теперь её сестра, и пусть тогда она идёт жить к Лии, своей сестре. (Блин, у Лии своя младшая сестра имеется.)
Если приходила наша соседка тётя Оля с Аней, которая была младше Ульяны, я ходила за ними хвостом, ожидая, что Анька скажет, но та редко меня радовала. Если - я уже в школе училась - слышала болтовню малыша с характерными приметами детской речи, просила у бабушки разрешения "поговорить с малышом", иногда такое разрешение было, иногда нет. Знакомые родителей с их маленькими детьми по определению считались мной сплошь замечательными людьми, с одним, правда, исключением.
Но что делать с младенцами, которые ещё не говорят и не ходят, я долго-долго не представляла вовсе. Я не понимала, зачем они, как с ними играть и что вообще делать. Поэтому сначала к двоюродной сестре я отнеслась без особого энтузиазма. Я увидела её впервые пятимесячную. Малышка долго спала в нашей комнате, нам не разрешали туда заходить, и меня это бесило. И ещё она не говорит, не ходит, что это вообще за чудо-юдо. Вот ближе к двум её годам я её стала замечать и ходить за ней хвостом, хотя каждое лето мы знакомились по новой, она меня почти не помнила. Бабушка очень много мне про младенцев рассказывала. Что совсем маленькие дети чувствуют интонацию, что уже могут выразить эмоции, что характер ребёнка проявляется с рождения, что воспитывать его надо тоже с рождения и вообще "дети всё понимают" и не такие уж примитивные существа, как иногда пишут на разного рода форумах. Я в понимании гулящих младенцев до сих пор далеко не продвинулась, но иногда пытаюсь понять примерный возраст по тому, как они гулят, и по интонации пытаюсь выяснить настроение, но чаще просто мимимизирую.
В детской речи меня сначала занимали её ошибки, потом то, как ребёнок неосознанно копирует интонацию взрослого, потом мыслительный процесс. Поговоришь с маленьким - и многое можно понять о том, как он растёт. Мой интерес обычно заканчивался на семилетних детях, всё, мол, они уже переросли свои прежние речения, уже другая категория личностей. Но в 26 меня немного перемкнуло, и если до этого возраста я воспринимала семилеток кем-то вроде младших товарищей, то в этом возрасте я встретила девочку по имени Алиса, взяла её за ручку,- и захотелось как-то её защитить, подарить нежность, хотя я ей никто и это была наша единственная с ней встреча.
Это всё про детей младше меня. Они ещё могли меня принять такой, какая я есть, не задавая ни одного вопроса. С детьми моего возраста и старше меня складывались разные отношения. Кто-то относился вполне благожелательно, кто-то задавал вопрос, а что у меня с глазами, на который я не могла ответить. Да, подразумеваются дети зрячие. С незрячими ребятами в школе всё было примерно на равных и сложности в отношениях были те же, что и у всех.
В настоящий момент я всё ещё не вполне понимаю, как общаться и понимать малыша, которому нет двух лет, даже не знаю, как на руки его взять, ему не повредив, мне разве что доверили положить себе на колени тогда ещё семимесячную Танюшку Владимировну. Я люблю видеться с малышами, болтать и играть с ними во что-то, что не требует большой физической активности, я могу занять кого-то своей персоной на короткое время, пока родители пошли дела делать, но надолго один на один с ребёнком любого возраста я не оставалась. Мне сейчас не приходится строить отношения с подростками, у которых куча личностных проблем и они сами пока не представляют, что с собой вот такими делать.
Мама как-то выразилась в том ключе, что я детей люблю до истерики или как-то аналогично. И ещё возьми и заяви, что я буду хорошей мамой. Ну, это вряд ли, мимимизирование не синонимично хорошему материнству, пословицу "Сеешь рожь, а вырастает лебеда" тоже пока никто не опроверг. Но я точно знаю, что если возьмёшь малыша за руку - как будто солнышко посветило где-то рядом. И если он или она вообще разрешит взять себя за руку, значит, немножко доверяет.