— Девушка, вы одна? — Нет, я с причудами.
Ещё одна дорожная история, случившаяся в пятницу. Шла в одиночестве с работы. Малый проспект Васильевского острова перешла почти сама, на седьмую линию с шестой перейти помогли. Только вознамерилась идти дальше, как мужчина, по голосу которого невозможно определить возраст, сказал мне:
- Это пятая линия.
Я удивилась. У меня топографический критинизм, но даже я понимаю, что пятая линия где-то не тут, и я ответила:
- Это должна быть седьмая линия.
Мужчина стал настаивать, что тут угол Среднего проспекта и четвёртой линии, а я, дескать, на пятой. Я начала теряться, но собрала немногие крохи воли в кулак и сказала, что переходила с шестой линии на седьмую.
За спиной другой мужской голос позвал:
- Ефим, пошли!
Тот, кого назвали Ефимом, резко согласился со мной, что тут шестая и седьмая линия, сказал: "Вы умница" и свалил.
Я люблю запоминать, с какими носителями необычных имён доводилось общаться. Теперь я смело могу утверждать, что говорила с Ефимом.
А вот страдает ли Ефим топографическим критинизмом, как и я, или вот так нелепо решил меня экзаменовать,- вопрос, навсегда оставшийся без ответа.
- Это пятая линия.
Я удивилась. У меня топографический критинизм, но даже я понимаю, что пятая линия где-то не тут, и я ответила:
- Это должна быть седьмая линия.
Мужчина стал настаивать, что тут угол Среднего проспекта и четвёртой линии, а я, дескать, на пятой. Я начала теряться, но собрала немногие крохи воли в кулак и сказала, что переходила с шестой линии на седьмую.
За спиной другой мужской голос позвал:
- Ефим, пошли!
Тот, кого назвали Ефимом, резко согласился со мной, что тут шестая и седьмая линия, сказал: "Вы умница" и свалил.
Я люблю запоминать, с какими носителями необычных имён доводилось общаться. Теперь я смело могу утверждать, что говорила с Ефимом.
А вот страдает ли Ефим топографическим критинизмом, как и я, или вот так нелепо решил меня экзаменовать,- вопрос, навсегда оставшийся без ответа.