— Девушка, вы одна? — Нет, я с причудами.
Ровно месяц с того момента, как виделись в живую. Нужно перестать отмерять, потому что теперь если не перестану, то придётся отмерять вечно.
Последнее недоумение, которое и недоумением-то не было, прояснено. И вот теперь в душе смыкаются свет и тьма.
Снился он такой отчётливый, неэфемерный, реальный. Будто он приходит на мою работу, мы вместе идём по лестнице ко мне в кабинет. Проводим там какое-то время. Стараемся не шуметь, но Таня из своего кабинета спрашивает: "Кто это был?" Он тихонько извиняется за свою нелюбовь, слегка приобнимает и рассказывает какой-то неприличный анекдот, который в тему нашего разговора и поэтому звучит тоже трогательно. Я провожаю его до выхода, когда дверь закрывается за ним, неожиданно начинает звучать песня Виагры "Обмани, но останься". Поворачиваюсь к лестнице - и вижу, что по ней нельзя ходить, она ремонтируется. Да и всё время она на ремонте, а как мы вместе проходили по ней и не видели примет ремонта, загадка.
А та лестница на самом деле в ремонте уже которую неделю. И песня "Обмани, но останься" с некоторых пор постоянно у меня в телефоне, и я часто её слушаю. Недавно врубила её из колонок компа, хотя бабушка лютой ненавистью эту песню ненавидит. А я и раньше-то песню прекрасно понимала, а теперь тем более.
Он мыслит верно. Иногда хирургу приходится отрезать человеку руку, чтобы заражение не перекинулось на всё тело, чтобы он был жив. А что человек будет делать без руки, найдёт ли протез, сыграет ли когда-то на фортепиано, это не дело хирурга, эти вопросы человек должен решать сам. Я примерно в таком же положении. Но как может быть одновременно больно и светло? Что это за море эмоций, избыть которое не помогают даже стихи? Как не любить его? Я не знаю. И это, и это надо испытать.
Последнее недоумение, которое и недоумением-то не было, прояснено. И вот теперь в душе смыкаются свет и тьма.
Снился он такой отчётливый, неэфемерный, реальный. Будто он приходит на мою работу, мы вместе идём по лестнице ко мне в кабинет. Проводим там какое-то время. Стараемся не шуметь, но Таня из своего кабинета спрашивает: "Кто это был?" Он тихонько извиняется за свою нелюбовь, слегка приобнимает и рассказывает какой-то неприличный анекдот, который в тему нашего разговора и поэтому звучит тоже трогательно. Я провожаю его до выхода, когда дверь закрывается за ним, неожиданно начинает звучать песня Виагры "Обмани, но останься". Поворачиваюсь к лестнице - и вижу, что по ней нельзя ходить, она ремонтируется. Да и всё время она на ремонте, а как мы вместе проходили по ней и не видели примет ремонта, загадка.
А та лестница на самом деле в ремонте уже которую неделю. И песня "Обмани, но останься" с некоторых пор постоянно у меня в телефоне, и я часто её слушаю. Недавно врубила её из колонок компа, хотя бабушка лютой ненавистью эту песню ненавидит. А я и раньше-то песню прекрасно понимала, а теперь тем более.
Он мыслит верно. Иногда хирургу приходится отрезать человеку руку, чтобы заражение не перекинулось на всё тело, чтобы он был жив. А что человек будет делать без руки, найдёт ли протез, сыграет ли когда-то на фортепиано, это не дело хирурга, эти вопросы человек должен решать сам. Я примерно в таком же положении. Но как может быть одновременно больно и светло? Что это за море эмоций, избыть которое не помогают даже стихи? Как не любить его? Я не знаю. И это, и это надо испытать.