— Девушка, вы одна? — Нет, я с причудами.
В этот вторник, как и пятнадцать недель назад, я поехала с мамой на филфак, чтобы послушать лекцию по руслиту. Читала Мария Наумовна. Не сразу, но я вспомнила, что много лет назад в один апрельский четверг, когда состоялась нашша встреча, Мария Наумовна тоже читала лекцию, в той же аудитории, может быть, и на ту же тему. Всё могло бы пройти стандартно, если бы она не процитировала Л.Н. Толстого - что-то про буйную стихию земной радости, я толком не успела осмыслить, потому что душу пронзило ощущение зарождающегося стихотворения. И ты вспомнился сразу. Ты как олицетворение одной из светлейших земных радостей, которой у меня больше нет. И не будет. От твоей многогранной личности и осталось-то теперь только вселирическое "ты", о котором говорила когда-то Елена Николаевна. Но ещё остался Петербург. Почти встроилась в стихотворение моя давняя строчка: "Петербург - это ты, гитара и вкус корицы", правда, корицу пришлось убрать из-за отсутствия нормальной рифмы. Кроме того, я попыталась передать неизменность этого треугольника- ты, я и наш город, воспитавший нас, давший вИдение мира. Даже если мы забудем имена друг друга, если жизнь раскидает нас по разным континентам земли, мы останемся петербуржцами, и в этом будем едины. Скоро Великое Семилетие. А ещё на работе меня усердно подкалывают за отсутствие обручального кольца, а я в ответ притворяюсь ничего не понимающей дурёхой. Что из этого отразится в моей лирике, пока не знаю. И не знаю, считать ли всё это творческим взлётом или медленным угасанием, так как мои еженедельные вариации на тему не приведут ни к чему хорошему. Но что бы там ни было, то счастье, которое пронзило меня в аудитории в присутствии Марии Наумовны и трёх иностранных аспирантов, не забуду, ибо давно у меня такого не было. Это первое настоящее счастье после той последней встречи с тобой.